Накануне отплытия из Гибралтара капитан и мистер Аспер обедали у губернатора, а так как мистер Собридж не бывал на берегу за всё время стоянки корабля в порту, он также решил отправиться на берег, чтобы сделать кое-какие покупки, оставив корабль под началом штурмана Гадинга. Как уже отмечалось, тот был непримиримым врагом Джека, а их у него было трое: мистер Гадинг, боцман Биггс и буфетчик Истхап. Гадинг остался за начальника с большой охотой, так как надеялся найти удобный случай наказать нашего героя, вызвав его на какое-нибудь нарушение порядка.

Как это нередко бывает с людьми, дорвавшимися наконец до власти, штурман повёл себя как истинный тиран и обидчик: учинил разнос всем офицерам, оставшимся на борту, клял на чём свет стоит матросов и заставлял их переделывать работу по два-три раза под предлогом, что она выполнена небрежно.

— Бог мой, мистер Биггс, вы просто спите на ходу. Вы полагаете, что можно валять дурака, раз первого лейтенанта нет на судне. Когда вы наконец раскачаетесь и возьмётесь за подъём реи?

— Ей-погу, боцман и так зторово качается, если сутить по похотке, мистер Тихоня, — заметил Мести. Они стояли на баке, занятые беседой и наблюдая за тем, что происходит на палубе.

Грубость Гадинга вызвала грубость Биггса, от него передалась боцманмату, от того — формарсовому старшине и пошла гулять по всему кораблю, подтверждая на практике физический закон передачи движения от одного тела к другому. Поскольку Гадинг ругался, начал ругаться боцман, затем боцманмат, затем формарсовый старшина и все матросы, что доказывает истинность поговорки «Дурной пример заразителен».

Мистер Гадинг поднялся на бак.

— Проклятие, мистер Биггс, долго ещё вы будете здесь копаться, чёрт бы вас побрал?! Вы что, разучились работать?

— Что вы здесь делаете, сэр? — заорал Гадинг на нашего героя.

— Ровным счётом ничего, — ответил Джек.

— Ничего?! Тогда я найду вам дело. Ступайте на топ-мачту и ждите, пока я не позову вас вниз. Следуйте за мной, сэр.

Они пошли к корме и остановились у грот-мачты.

— А зачем мне туда подниматься? — осведомился Джек.

— В наказание!

— В чём я виноват, сэр?

— Не рассуждать, лезьте!

— С вашего позволения, сэр, я хотел бы сперва обсудить этот вопрос.

— Обсудить вопрос! — заревел Гадинг. — Дьявольщина, я вас отучу обсуждать вопросы! Марш наверх!

— Извините, сэр, капитан сказал мне, что устав есть свод правил и уложений, которыми мы все должны руководствоваться на службе. Я прочитал устав от корки до корки и не нашёл там ни слова о таком наказании. — Говоря это, Джек вытащил из кармана устав и раскрыл его.

— Так вы подниметесь на мачту, сэр, или вы отказываетесь? — спросил мистер Гадинг.

— А вы покажите мне место, где в уставе говорится об этом. Вот он, пожалуйста, — сказал Джек, протягивая устав.

— Я приказываю вам подняться на топ, и попробуйте только не подчиниться — будь я проклят, если не велю подвесить вас на мачте в мешке!

— В уставе ничего не говорится о мешке, сэр, но зато там имеется другое. — И Джек начал читать: «Все высшие офицеры, равно как и другие лица, несущие службу на кораблях флота Его Величества, замеченные в сквернословии и поношениях, пьянстве, нечистоплотности и других поступках, порочащих честь офицера, а равно в божбе и других нарушениях добронравия, должны быть подвергнуты наказанию…».

— Проклятие! — воскликнул штурман, теряя голову от ярости, так как заметил, что вся корабельная вахта потешается над ними.