— Чёрт бы побрал этих собак, просто оглушают своим лаем. Мне кажется, Нед, что теперь нам нечего опасаться, — вид у нас такой, что никому и в голову не придёт грабить нас, и кроме того, у нас есть пистолеты, которые мы можем пустить в ход для самозащиты. Будь уверен, больше я не стану показывать золото. И давай сделаем так: ты возьмёшь один пистолет и половину золота — оно у меня в правом кармане. Я возьму вторую половину, а серебра и мелочи нам хватит, чтобы добраться до какого-нибудь большого города.

В темноте они поделили деньги, взяли по пистолету и стали решать вопрос, что делать.

— Будем стучаться в двери и проситься на ночлег или сперва обойдём деревушку и посмотрим, нет ли здесь какой-нибудь гостиницы? Эти псы скоро будут хватать за пятки, они подходят всё ближе и ближе. А вот телега с соломой — что, если забраться в неё и переспать в соломе до утра? Будет хоть тепло.

— Да, — ответил Гаскойн, — в ней можно переспать не хуже, чем в этих домишках. Я бывал раньше на Сицилии — ты и представить себе не можешь, как кусаются здесь блохи.

Наши мичманы залезли в телегу, зарылись в солому, вернее, в кукурузные листья, и вскоре заснули таким крепким сном, что хоть из пушек пали — не разбудишь. И не мудрено: они не спали уже две ночи. Их сон был настолько крепок, что они не слышали, как через пару часов после того как они расположились на своём уютном ложе, крестьянин, привезший в деревню несколько бочонков вина на продажу, запряг в телегу быков и, не подозревая о своих невольных попутчиках, пустился в путь домой, не потревожив их сна, хотя дороги на Сицилии ещё не заасфальтированы и оставляют желать много лучшего.

Дорожная тряска не только не разбудила наших искателей приключений, но, наоборот, ещё больше убаюкала их. А несколько резких толчков навеяли на них сон, будто бы они опять плывут в лодке, которая стремительно несётся по бурному морю к прибрежным скалам. Часа через два телега прибыла на место назначения, крестьянин распряг быков и увёл их. Одна и та же причина иногда вызывает противоположные следствия — остановка движения телеги нарушила сон наших мичманов. Они заворочались на соломе, зевнули, потянулись, раскинув руки в стороны, и, наконец, проснулись. Гаскойн, страдавший от боли в плече, первым пришёл в себя.

— Тихоня! — воскликнул он, разгребая кукурузные листья и садясь.

— Лево руля! — ответил Джек сквозь сон.

— Проснись, Тихоня, ты не на корабле. Раскрой глаза!

Джек сел и осмотрелся. Они сидели в яме, и груда кукурузных листьев поднималась выше их головы, так что они не могли ничего разглядеть снаружи. Они зевнули, протёрли глаза и посмотрели друг на друга.

— Ты веришь в сны? — спросил Джек у Гаскойна. — Мне ночью приснился очень странный сон.

— И мне тоже, — ответил Гаскойн. — Мне снилось, что телега сама собой скатилась в море и поплыла против ветра назад на Мальту. Хотя телегам не полагается плавать по морю, наша телега вела себя как обыкновенная лодка. А что ты видел во сне?

— Я видел, как будто бы мы оказались как раз в том городе, откуда отплыла сперонара, и его жители нашли переднюю часть лодки, застрявшую на скалах, и узнали её. К тому же они подобрали один из наших пистолетов. Они схватили нас, подозревая, что нас выбросило на берег вместе с лодкой, и стали допрашивать, что случилось с командой сперонары. Я как раз проснулся, когда они были готовы растерзать нас.

— Похоже, твой сон окажется правдивее, чем мой, но всё-таки вряд ли этого следует опасаться. Как бы там ни было, нам лучше не задерживаться здесь дольше. А ещё мне пришла в голову мысль, что нам надо порвать нашу одежду, так как, во-первых, у нас будет более жалкий вид, а во-вторых, мы сможем сменить её на платье местных жителей и таким образом странствовать, не вызывая подозрений.