Адмирала Киммеля предупреждали:

«Данная депеша должна рассматриваться как военное предупреждение. Переговоры с Японией о стабилизации ситуации в Тихоокеанском регионе провалились. Агрессивные шаги ожидаются со стороны Японии в течение ближайших дней».

Шорт привел Гавайский военный округ в боеготовность номер 1, но при этом ничего не сообщил Киммелю. Хуже того, в число «минимума необходимых офицеров» генерал Шорт ухитрился не включить даже командиров пехотных дивизий, расквартированных на Оаху. Словом, командующие секретили абсолютно все, и в первую очередь — от своих же.

Ну, чтобы не рассусоливать долго, скажем так: генерал Шорт и адмирал Киммель получили достаточное количество предупреждений. Однако они видели только то, что хотели видеть, и слышали только то, что хотели слышать. Оба дружно не верили в возможность японского налета, и в результате «на рассвете мы спали», как сказал Гордон Прандж.

Кое-кто удивляется тому, что последние предупреждения накануне нападения были отправлены из Вашингтона в Пирл-Харбор по гражданской телеграфной линии, а далее телеграммы неспешно развозили мальчики-посыльные на велосипедах. В этом усматривается опять-таки злой умысел президента. Напрасно! Если проследить, что происходило со всеми предыдущими депешами, то мы увидим — все обстояло точно так же. Америка жила по законам мирного времени и не желала просыпаться. Вам это ничего не напоминает?

* * *

А теперь настала очередь немного рассказать о тех, «кто тоже знал», но не предупредил Рузвельта, преследуя свои собственные коварные цели. Начнем с «бывшего военного моряка», то есть Уинстона Черчилля. Эту сплетню запустил бывший шифровальщик британского флота Эрик Нэйв, который одно время служил в Сингапуре и работал с японским шифром JN-25. Все было бы хорошо, если бы Нэйв еще в феврале 1940 года не был переведен обратно в Англию, поэтому о дальнейших событиях он решительно ничего не знал. Он даже не подозревал, что японцы перешли на новый код JN-25В, однако совершенно уверенно свидетельствовал, что Черчилль знал. И даже поделился этим знанием с широкой общественностью в телепередаче БиБиСи «Предательство в Пирл-Харборе».

Еще более увлекательные истории рассказывают о черной лапе, только не ЦРУ, успокойтесь, о черной лапе КГБ (или тогда был НКВД?), которая буквально по кирпичикам сложила ужасное здание под вывеской «День позора». Ключевую роль в этом сыграли, как вы сами понимаете, агенты влияния. Ведь нынче это очень модно, не правда ли? Самым главным агентом влияния Москвы был помощник министра финансов Гарри Уайт, который и составил знаменитые «Десять пунктов» госсекретаря Хэлла, которые и привели к войне. Это было сделано по наущению агента НКВД Виталия Павлова, специально присланного из Москвы в Вашингтон, чтобы руководить действиями Уайта. Более того, и сами «Десять пунктов», оказывается, были вчерне написаны в Москве, Уайт лишь придал им законченную форму.

Не менее детективная история связана с советским пароходом «Урицкий», который встретил Кидо Бутай — авианосное соединение адмирала Нагумо, следовавшее к Пирл-Харбору. В зависимости от фантазии автора соответствующей книги происходит либо простая встреча, причем Нагумо нарушает приказ Ямамото топить любое встречное судно с целью сохранения секретности, либо вообще передача ценной разведывательной информации.

Первым об этом заговорил адмирал Эдвин Лейтон. Он сообщил, что 28 ноября из Сан-Франциско во Владивосток вышел пароход «Урицкий» с грузами, направленными в Советский Союз по Ленд-лизу.