Муравьев отправился сразу на саму Арену, а Гвоздев предупредил, чтобы мы через десять минут были готовы, и он всех ждет.

Как ни странно, даже девушки уложились в это недолгое время и вскоре мы уже вошли на саму Арену, где должен был проходить турнир. Она напомнила мне обычный стадион, только гораздо меньший. Навскидку трибуны были рассчитаны тысяч на семь-восемь зрителей. В центре овальной чаши Арены расположилось поле, на котором и должен был проводиться турнир. Большую его часть занимал сам ринг, — площадка, накрытая силовым куполом с твердым, как мне показалось отсюда, песчаным покрытием. На высоких мачтах висели четыре погромных плазменных экрана, на которых, судя по всему, для галерки будут транслировать бои.

На трибуне, сразу напротив ринга, расположилось пятеро судей, отгороженные от остальных зрителей внушительной железной сеткой. Там же я увидел Строганова. Над ними, судя по роскошному виду, располагалась ВИП ложа, в которой я увидел императора в компании с Аленой Скуратовой. Остальное окружение, в том числе сам Скуратов, сидело чуть в сторонке. А ряд за ними и ряд перед ними были заняты телохранителями, судя по крепкой подтянутой фигуре и похожим друг на друга лицам зрителей их занимавших.

Вдоль силового купола были поставлены лавки, на которых уже сидели участники. А за сеткой, которой, кстати, тоже был огражден весь ринг, на таких же лавках разместились команды поддержки. И надо сказать, что наше появление было встречено весьма бурно. Тут, похоже, явно постаралась Трубецкая.

Мы отправились к своей лавке, которая находилась рядом с лавкой японцев. Тут я встретился взглядом с моим противником и сразу понял, что все предположения, высказанные Наоми и Исидо на счет того, что тот будет биться на смерть, подтвердились. В глазах японца горела ничем не замутненная ненависть. Но продолжалась эта наша дуэль взглядов не больше полминуты, после чего Ямато отвел взгляд и принял независимый вид.

С судейской скамьи поднялся Строганов и зал, словно по мановению волшебной палочки, затих. Тот опять повторил те же слова, что оговорил на жеребьевке, но только теперь передал слово императору всероссийскому Ивану VI, который по традиции должен был открывать турнир. Так что пришлось моему венценосному другу произносить речь. Но Иван не стал сильно заморачиваться по этому поводу, а просто поприветствовал присутствующих зрителей и команды, и выразил надежду, что победит сильнейший. Коротко и ясно…

А потом начались схватки. Моя шла шестой. А так всего, как я понимал, на 1/16 отводилось два дня. 16 схваток сегодня и 16 схваток завтра. Соответственно, мужские и женские схватки чередовались.

Кстати, каждую схватку комментировал местный диктор, чей голос, усиленный динамиками, прокатывался над Ареной и, честно говоря, весьма раздражал. К тому же он представлял соперников настолько пафосно, что мне захотелось сделать жест «рука-лицо».

К тому же, надо признать, что даже на мой непритязательный взгляд, те, что я видел, особой красотой или оригинальностью не отличались. Среди них была одна наша — женская. Меньшикова сражалась с немкой, которая имела какую-то труднопроизносимую фамилию. Что-то вроде Обервалтдшмиттер или похожую. Но вот ее имя Гертруда я почему-то запомнил.

Для Валерии бой оказался достаточно легким. В фехтовании Меньшикова на голову превосходила немку, та пыталась закидать свою противницу огненными шарами, но Валерия легко разметала воздушными вихрями ее довольно слабые огненные снаряды, а затем ловким обманным движение проколола бедной немке бок. Та сразу завалилась на Арену, поднимая руку в знак того, что бой закончен. Тут же появились целительницы и унесли поверженного бойца.