Не миф ли об Октябрьской революции распространялся в советское время? Подобная мифология всегда складывается после победы той или иной политической группировки, а тем более при смене общественной формации. Если бы большевики потерпели поражение, их акцию назвали бы бунтом, мятежом или даже контрреволюцией. Правомерен и второй вопрос: а разве победили только большевики?

Ну а как удалось свергнуть Временное правительство? Откуда взялись немалые финансовые средства у профессиональных революционеров? Правда ли, что их руководство было тайно связано с германским Генштабом? Разве не был Троцкий одним из двух вождей большевиков в период Октября? Не преувеличивалась ли роль Сталина в этих событиях?…

Вопросов возникает немало. Беда не в том, что на них нет ответа. Ответы есть, но они чаще всего диаметрально противоположные. Чтобы доискаться до правды, недостаточно только переворошить документы того времени и ознакомиться с воспоминаниями участников и свидетелей событий. Противоречивые факты и мнения сохраняются в любом случае.

Есть простейший путь: привести документальные материалы с минимальными комментариями. Мол, решайте сами. Так нередко поступают те, кто претендует на объективное исследование. Но это или заблуждение, или, что значительно хуже, сознательный обман читателя (слушателя, зрителя). Ибо в проблемах, сложных даже для специалистов, разобраться тому, кто плохо знает предмет, практически невозможно.

Обмануть такого человека легко. Достаточно выбрать из противоречивых фактов и мнений те, которые приводят к определенным выводам, хотя и не высказанным напрямик. Читатель, а тем более слушатель будет уверен, что он самостоятельно додумался до них. Кроме того, средства массовой рекламы, агитации и пропаганды (сокращенно — СМРАП), неразрывно связанные с интересами современных правящих групп и политических партий, уже заранее нацеливают всех, кого они обрабатывают, на вполне конкретные выводы.

Нам придется действовать так: приведя различные сведения и сопоставив факты, постараться обосновать свои выводы, не претендуя, безусловно, на выяснение истины в последней инстанции.

Развенчание кумиров — процесс опасный. Одни со сладострастием садистов крушат, изгаживают все то, чему еще недавно поклонялись. У других это вызывает чувство очищения, духовной свободы. Третьи приходят в недоумение и замешательство. А кому-то глумление над тем, что для них было свято, воспринимается как личное оскорбление и унижение.

Чтобы сокрушить общественную систему, недостаточно разбить ее армию и подорвать экономику. Материальные опоры — лишь полдела. Другая половина находится в невидимой, духовной сфере. Она-то, возможно, главная. Так человек, лишаясь рассудка и нравственной опоры, теряет свои личностные черты.

То ли по наитию, то ли по здравому рассуждению французы, например, поныне считают свою революцию конца XVIII века Великой, а Наполеона I — чтят и прославляют. Они знают об ужасах той буржуазной революции, о полном поражении своей страны при правлении Наполеона, о бесславной гибели его армии в Российском походе и позорном бегстве их императора-главнокомандующего.

В нашей стране так не принято. Это относится не только к революционному или нынешнему времени. Такое бывало и при царях. На воздвигнутом в Новгороде в 1862 году памятнике «Тысячелетию России» нашлось место 109 русским деятелям. Но среди них нет Иоанна IV Грозного, хотя именно при нем Россия стала впервые великой державой. Оправдано ли это его невиданными преступлениями? Нет. В Западной Европе правители Франции, Англии, Испании совершили значительно больше злодейств против своих народов. По сравнению с ними наш Иоанн Грозный выглядит едва ли не гуманистом. К тому же он каялся в своих преступлениях, а совершал их во имя создания централизованного самодержавного государства, что позволило царям из династии Романовых стать императорами.