— Ты любишь сортировать семена? — спросил Крокодил.

— Да что их там сортировать? Подключаешься к устройству, получаешь дополнительную опцию в мозги — видеть поврежденные зародыши — и просто щелкаешь переключателем, зеленое к зеленому, красное к красному… А ты свои переводы технические очень любил?

Крокодил задумался.

— Эта их Проба, — проговорил наконец. — Проба на гражданство. Ты пытался ее пройти?

Вэнь перестал улыбаться. Посмотрел с долей сочувствия:

— Я знаю тех, кто пытался.

— И что?

— Ну что? Отвозят тебя на остров с компанией местных подростков. И там — дикарский такой лагерь. Как бывало в древних племенах: лагерь молодых волков, юных орлов или что-то в этом роде. И ты там, с этими местными сопляками, должен сдавать кучу тестов и доказывать, что ты не верблюд.

— Я в армии служил, — подумав, сказал Крокодил. — С подростками мне соревноваться не страшно. Это все?

— Нет. У них, если ты заметил, цивилизация с естественно-биологическим уклоном. Они могут кое-что, чего мы никогда не сможем. Например, пальцами считывать информацию с деревяшек…

— И в дикарском лагере их этому учат?

— Шаманство, — Вэнь вздохнул. — Их с малых лет всякому такому учат, уж не знаю как. И землян, которых детьми вывезли. Теоретически и мы с тобой можем, а практически…

— А в чем разница, — не унимался Крокодил, — между полными гражданами и зависимыми?

— Я же говорю: зависимый живет вроде как при богатом папе, спокойно, не напрягаясь. А полноправный — вертится как хочет. С голоду, конечно, никто не умирает, еды тут полно, ночевать можно в общественных домах… Но толку-то морочиться с этой Пробой, чтобы потом болтаться без ресурсов?

Крокодил пытался сложить из добытых сведений хоть сколько-нибудь логичную картину. Почуяв его замешательство, Вэнь приободрился:

— А еще зависимый раз в год получает длинный отпуск. А если он женится на зависимой — ему дают дополнительный ресурс. А еще…

— Нет. По какому принципу они делят? Как они определяют, кто из подростков прошел Пробу, а кто — не достоин? Кто свободен, а кто зависим?

— Традиция такая, — Вэнь начал раздражаться. — Чтят, понимаешь, традиции предков. Инициация, все такое. Тебе-то зачем с этим связываться, ты-то здоровенный мужик уже?!

— Не знаю, — сказал Крокодил.

Запах ночного леса был устроен сложно, как букет дорогих духов. Сотни родников подсвечивались зеленоватым светом, вода казалась расплавленным стеклом. Крокодил наполнил флягу, выданную ему в составе «стартового пакета», и почти сразу же опустошил: вода была вкусная, а пить хотелось непрерывно.

— Андрей?

Офицер, принимавший его утром, был обут в светящиеся сандалии. Ремешки на щиколотках источали ровное сияние, а из подошв били лучи, подобные прожекторам, и лес озарялся всякий раз, когда офицер отрывал ногу от земли. Андрей посмотрел на свои кроссовки, и ему сделалось неловко.

— Вы вернулись? Как прошла поездка?

— Замечательно.

— Есть координаты еще нескольких мигрантов с Земли. Захотите с ними связаться?

— Конечно! — вскинулся Крокодил и тут же обмяк: — Только не сейчас…

— Не сейчас, — согласился офицер.