— Это была личная просьба Николая, не моя.

— Очень опрометчиво, хоть я и понимаю его мотивы, — Андриянова повернулась к двери и позвала сопровождающего. — Попросите Константина Фролова войти, а сами останьтесь за дверью.

Когда Константин вошел в зал и стал рядом со мной, Ирина Николаевна продолжила:

— Как вы теперь знаете, Николай Фролов был тайным агентом Великого князя. Сейчас об этом кроме Николая и господина Рымина знаем только мы пятеро, и будет лучше для всех, если эта информация останется в тайне.

После приема мы с Константином вышли на улицу и пешком направились к поместью Фроловых. Я бросил взгляд в сторону лазарета и увидел, что Игнатьевой там уже не было. Может, перевели куда-то, а может решила, что сама справится с помощью дара.

— Не знаю как ты, а мне сейчас просто невероятно хочется поесть, — Фролов первым нарушил молчание.

В поместье было тихо. Все его обитатели либо ушли с Константином, либо эвакуировались из города. К нашему счастью сюда не добрались ни войска, ни мародеры, поэтому все уцелело и осталось на своих местах.

— Можем картошки нажарить с луком, грибами и мясом, — предложил Константин. — Вот только чистить это все придется самим.

Вооружившись ножами, мы сели над кучей картофеля. Вид Фролова чистящего картошку настолько забавлял меня, что я не мог сдержать улыбки. Вот какой бывает судьба. Сегодня ты глава одного из сильнейших родов в Ростовском княжестве, у тебя куча денег, влияния, несколько предприятий по всему княжеству, а спустя пару дней ты сидишь весь в синяках на пустой кухне и чистишь картофель себе на ужин.

— Ладно тебе зубы сушить, — отозвался Константин, видя мою улыбающуюся физиономию. — Сам бы себя со стороны увидел.

Да, согласен, картина была еще та. Весь в пыли и крови, одежда местами порвана или испачкана, рука плохо слушается, а лицо обожженное. Но главное, что живой. Пока на плите готовился ужин, мы оккупировали ванные комнаты на обоих этажах. Фролов проявил гостеприимство и позволил мне занять душ на первом этаже, а сам поднялся наверх.

Струи воды смывали с меня пот, кровь, грязь, а заодно и усталость. Тело расслабилось, и я едва стоял на ногах, но подобного блаженства давно не испытывал. Казалось, что все пережитое отступило.

Когда я вышел с душа, Константин уже возился с посудой.

— Мой руки… ай, да, ты же только с душа! Тогда садись за стол.

— Помочь?

— Ну уж нет, дай мне проявить гостеприимство, — отозвался Константин.

Время далеко за полночь, а мы уплетаем жареную картошку и радуемся как дети. Готов был поспорить, что ничего вкуснее не ел даже в академии. Во время ужина я заметил, что Константин чем-то сильно обеспокоен, и решил поинтересоваться в чем дело.

— Я переживаю за своих людей. Узнавал у Сорокина, но тот не дал ясного ответа. Шестеро должны были выжить, Миша. Я отдал им приказ пробиваться к защитникам, но среди бойцов Сорокина их не нашлось.

— Не спеши с выводами. Они могли попасть к Буранову, или затеряться в городе.

— Думаешь, я не спрашивал у атамана? После приема я подходил к нему, но он тоже о них ничего не знает.