Фёдор Кузьмич ему много чего рассказывал. Очень неожиданные для простого старца вещи: «Великим полководцем был Кутузов! И армия его любила. Сам император завидовал ему!». Или, например, такое признание: «Вы считаете меня святым? Видели бы вы меня раньше, я был великим разбойником…» Много есть свидетельств о его намеках на посвященность в столичные дела. И часто в его словах проскальзывало раскаяние.

— Как тут не вспомнить об убийстве Павла?

— А еще оказалось, что он не просто знает грамоту, но и превосходно говорит по-французски. С кем-то тайно переписывается с помощью шифров, но тщательно прячет от чужих глаз бумагу и чернила. Он как заветную святыню хранил икону св. Александра Невского. В праздник этого святого каждый год деревенские бабы щедро угощали его пирогами. Старец ненадолго становился веселее, общительнее. Он иногда откровенничал, вспоминал о Санкт-Петербурге, о придворной жизни… Многие любили старца. Он принимал все знаки почтения с царственным холодком. Но одну деревенскую девчонку, сиротку — Сашку, полюбил, как родную. Как родную внучку или дочь. Ей было лет десять — двенадцать. Сашка. Александра. Громкое имя — Александра! Думаю, оно ему о чем-то напоминало. Сразу скажу, что есть версия — и тоже серьезно проработанная — что Федором Кузьмичом был все-таки не бывший император, но тоже высокопоставленный в прошлом человек, знаток светской жизни. Ходили слухи, что это Федор Уваров, статский советник, женатый на сестре декабриста Лунина. После восстания он бесследно пропал, ударился в бега. В то же время — несколько человек узнали в старце царя. Власти даже пытались пресечь этот ажиотаж. У нас всегда умели пресекать нежелательные народные эмоции.

— Это точно. Довецарствие никому не было выгодно.

— А теперь — внимание. Не так давно эксперты провели графологическую экспертизу. Изучали несколько записок, которые совершенно точно остались от старца Фёдора Кузьмича, жившего в далеком от столиц томском краю. И оказалось, что они написаны… рукой Александра I, императора всероссийского. Может, и гроб вскрывать уже не требуется? И так все ясно?

Но вернемся к сиротке Александре. Когда она выросла — братья захотели выдать её замуж. Чтобы работала в поле и рожала детей. Но Фёдор Кузьмич снарядил её в дорогу — по монастырям, по крупным городам далёкой европейской России. Она мечтала: «как бы мне царя увидеть». Он отвечал: «Погоди, может быть, ещё не одного царя тебе увидеть доведётся!». Тут начинается невероятная история путешествия крестьянки Александры Никифоровны. Она следовала предписаниям старца. В Кременчуге ей удалось поселиться у графини Остен-Сакен. Вскоре там же остановился царь Николай. О чём она с ним говорила — неизвестно.

Она вернулась в Сибирь, к старцу. Ухаживала за ним. «Не трогайте её, она не будет на вашей шее. сам царь наградит её», — говорил Фёдор её братьям.

Когда старец заболел — купец Хромов на коленях просил его открыться. Но тщетно. Бывший царь и великий дипломат умел хранить тайны, как мало кто на белом свете. К удивлению деревенских богомольцев, набожный старец Феодор никогда не причащался! «Меня уже отпели», — говорил он священнику. Его просили назвать имена родителей, чтобы помолиться за них — старец отвечал уклончиво: «Святая церковь за них молится».

— Но, может быть, это легенды? Купцу Хромову ведь выгодно было представить себя хранителем тайн великого императора.