– Давид, не думаю, что она смогла там выжить так долго, с крысами, кошками и собаками. Ее раненая подружка умерла первой, а она вслед за ней. Их тела никогда не смогут найти.

Давид задумчиво смотрит на Нускс’ию, затем нежно гладит ее:

– У меня так неспокойно на душе… но все случилось так быстро. Мы даже не оценили как следует последствия того, что мы совершили.

– У меня есть идея, как тебе успокоиться. Давай проведем сеанс с Ма’джобой.

Он вспоминает тот первый раз, когда под действием смеси из лиан и корешков растений по рецепту пигмеев он смог погрузиться в период одной из своих прежних жизней – в Атлантиде, восемь тысяч лет тому назад.

Он улыбается, а она достает коричневую смесь и традиционную трубку, которая позволит ему совершить путешествие во времени.

Королева Эмма II делает глубокий вдох, затем подходит к группе жриц в пурпурных одеяниях и обращается к папессе, чей скипетр самый большой в группе:

– Кто были эти незнакомцы, по-твоему?

– Журналисты.

– Не следует, чтобы сюда приходило слишком много Великих. Наши старые Великие… мы их знаем, но новые могут принести нам неприятные неожиданности.

Папесса Эмма 666 рассматривает свой скипетр:

– Самое главное пока – это чтобы наш план продвигался и чтобы Великие ни о чем не подозревали.

Королева кусает губу:

– А если они откроют нашу тайну?

– Ничего они не откроют.

– Почему ты так уверена в себе?

– Потому что Великие нас недооценивают. В этом наша сила, наш главный козырь, чтобы довести до конца наш план… – Жрица широко улыбается и добавляет: – И это не изменится.

Дым сразу проникает в ноздри, и он чувствует, как какой-то туман окутывает его разум. Его грудь распрямляется.

Его веки, тонкая завеса, закрываются от театра реальности, и Давид оказывается в обстановке, которая ему отныне хорошо знакома.

Нускс’ия ведет отсчет от 10 до 0, и, когда она говорит слово «ноль», он оказывается в коридоре, где обозначены вехами его прошлые жизни, на дверях, которые можно открыть и на которых вывешены таблички с выгравированными мужскими и женскими именами.

Он не останавливается на промежуточных жизнях и доходит до последней двери, его первой жизни на Земле.

Он открывает дверь, видит мост из лиан, который тонет в тумане, и большими шагами переходит в другое пространство-время.

Он видит себя атлантом на давно исчезнувшем острове.

Его зовут Аш-Коль-Лейн, и он занимается любовью со своей женой Инь-Ми-Янь, когда внезапно слышен звук рога – сигнал тревоги.

Оба атланта тут же одеваются и спускаются на главный проспект города Ха-Мем-Птах.

Он чувствует, что это не одна из тревог из-за астероида, который приближается к Земле, это что-то другое.

Несколько человек уже бегут к порту.

Возвращается корабль, он узнает его. Это корабль его сына Кетц-Аль-Коатля.

На борту корабля они обнаруживают тела, которые буквально изрешечены маленькими стрелами. Раненые лежат вперемешку с мертвыми. Сам Кетц-Аль-Коатль весь в крови. Десяток стрел торчит у него из груди и спины, но он еще дышит.

Аш-Коль-Лейн приносит сына в свою медицинскую комнату. Инь-Ми-Янь помогает ему и извлекает стрелы из тела сына.

Молодой человек весь пылает жаром, и мать дает ему лечебное средство, а отец накладывает на раны настой из растений.

Наконец силы возвращаются к путешественнику, и он может рассказать о пережитых им событиях.

Он и его двенадцать товарищей по экспедиции высадились на берег западного континента. Там их ожидали тысячи маленьких людей, которые забрались на возвышения.