– Спилберг? Но разве он не слишком стар? Последний раз, когда я его видел по телевизору, у него был очень утомленный вид. Мне кажется, ему около ста лет.

– С ним по-прежнему очень считаются в Голливуде.

– А насчет Эммы 109, – перебивает обеспокоенный Давид. – У нас есть какие-нибудь новости о ней?

Наталья Овиц качает головой:

– Вот уже десять месяцев мы заваливаем СМИ посланиями к ней с просьбой дать о себе знать.

– Возможно, у нее нет к ним доступа, – высказывает предположение Давид.

– Или она умерла. Что наиболее вероятно, – заявляет Оливье Вашо, который не знал ее.

Долго сохраняется напряженное молчание. Затем:

– Вы подумали о том, какая актриса сможет сыграть Эмму 109? – спрашивает Бенедикт Друэн, поворачиваясь к молодой исследовательнице.

– Ну… Действительно, мы уже провели первый кастинг и даже выбрали Эмму 1527.

– 1527? Ту, которая входит в труппу королевского театра в Микроленде?

– Действительно, она уже играла в классических вещах, например таких как «Ромео и Джульетта» и «Сид» для своей публики, Эмчей. Она еще не знает об этом, но я уверена, ей будет лестно сыграть роль микрочеловека для публики из Великих.

– Это отличный выбор. Она не только физически похожа на нее, но она тоже очень спортивная и будет здорово выглядеть в сценах с трюками, которые обычно выполняют каскадеры, в частности, когда она проникает в иранский бункер или борется с рыбами в открытом море, – уточняет Пентесилея Кешишьян, которая вспоминает об испытаниях, пережитых храброй микроженщиной.

– Спилберг придумал финал более кинематографичный, чем действительность: она борется с доберманом, который для нее является огромным, как дракон, убивает его, но в конце концов умирает от ран, говоря: «Отныне больше ничего не будет таким, как прежде».

Вокруг них вдруг начинают кружиться бабочки, вылетевшие из вольера. Синяя бабочка-монарх садится молодой женщине на палец.

– Они придумали и название фильма с игрой слов. «Новая кровь», – говорит она, глядя на бабочку.

– Ну, хорошо… А что еще, Аврора, в артистическом мире? – спрашивает Наталья.

– Производитель дисков хотел бы ангажировать нашу певицу Эмму 1721. Он говорит, что ее голосок, тонкий и немного печальный, не похож ни на какой человеческий голос. Она напомнила ему Кейт Буш, когда та пела в фильме «Грозовой перевал».

– А ко мне, – объявила Нускс’ия, – обратились с просьбой создать хорал для его исполнения Эмчами – на манер полифонии пигмеев. Я попробовала подобрать три десятка вариантов.

Она достает свой смартфон и включает воспроизведение звука. Из динамика слышно гармоничное пение.

– Никогда не слышал таких голосов! Это действительно впечатляет, – бормочет Вашо.

– А мелодия? – спрашивает Бенедикт Друэн.

– Она была написана одним Эмчем.

– Одним?

– Мужчиной. Как у кузнечиков, у них, похоже, у особей мужского пола есть врожденный талант создавать мелодии, чтобы приводить в трепет женщин.

– Кузнечики? Это забавно, – говорит Бенедикт Друэн. – Если я правильно помню, вначале первые проекты вдохновлялись моделью насекомых.

Полковник Овиц подтверждает:

– Давид хотел, чтобы эволюция рода человеческого приближалась к эволюции муравьев. То есть чтобы люди были меньше по размеру и жили в больших городах. Аврора хотела, чтобы человечество эволюционировало в направлении модели пчел, то есть с преобладанием женщин, и хотела управлять химией гормонов для лечения и многократного повышения резистентности.