Они не виделись три дня. Руджеро только что вернулся из Рима самолетом.

— «Роза Летициа-64» — просто прелесть, — сообщил Руджеро, зажигая сигарету. — Комфортабельный салон, мощность — поразительная, и точен, как хронометр.

С нескрываемым удовольствием Руджеро выпустил струйку дыма.

Муж Розы теперь совсем не напоминал того тощего, растрепанного мальчишку, с которым она столкнулась на улице в Бенде. Это был уже не тот лихой воздушный всадник, позволивший ей некогда испытать счастье полета на Стейтен-Айленде. Руджеро выглядел процветающим промышленником и вел себя соответственно. Но он терпеть не мог, когда Роза дразнила его «акулой бизнеса», так некий остроумец окрестил людей разбогатевших, а те, кто богатства не достиг, охотно употребляли это выражение. Миланцы прозвали аквариумом здание на проспекте Венециа, заселенное исключительно богатыми промышленниками. Жильцы дома — не в меру упитанные — походили друг на друга зализанными волосами, костюмами классического покроя, пальто с меховыми воротниками и бриллиантовыми кольцами на мизинцах.

— Всегда приятно слышать, как хвалят собственную работу, — усмехнулась Роза. — А ты что скажешь, Пьер Луиджи? — обратилась она к брату.

— Слова не многого стоят, — проворчал Пьер Луиджи.

Он, как и прежде, был худощав и всегда спокоен. Его не изменили ни деньги, ни власть. Пьер Луиджи смотрел на мир единственным глазом, в котором огонек интереса вспыхивал лишь тогда, когда он трудился над усовершенствованием моделей самолетов. Он обладал редким чутьем механика и воображением. Богатство воспринимал как неизбежное следствие работы, а дело свое Пьер Луиджи любил безумно. Его раздражало светское общество, где с удовольствием появлялись Роза и Руджеро. Ни одна женщина не возникла на его горизонте, сбывалось пророчество старого Иньяцио: Пьер Луиджи умрет холостяком. Даже Коррадино, легкомысленному брату Руджеро, не удавалось завлечь Пьера Луиджи в какую-нибудь авантюру.

Роза провела рукой по волосам, приводя в порядок непокорные локоны.

— А ты, как всегда, спокоен, — сказала она, обращаясь к Пьеру Луиджи.

— Конечно. Работа завершена. Результат вполне удовлетворителен. Нет оснований для тревоги.

— А я ужасно волнуюсь, — призналась Роза.

— Хочешь выпить? — спросил Руджеро, верный американским традициям.

— Этого еще не хватало! — воскликнула Роза.

— Военный самолет готов, — сказал Пьер Луиджи, оторвавшись наконец от документов и складывая их в папку.

— Как-никак, а сегодня мы заключаем самый крупный контракт после продажи самолетов бельгийцам из компании «Сабена» и чехам, — заметила Роза, пытаясь оправдать собственное волнение.

Появился служащий компании и объявил о прибытии китайской делегации. Спор пришлось прекратить.

— Не принимай во внимание мои выходки, — извинился Пьер Луиджи. — Мы с Руджеро сделали великолепную машину, а ты заключила контракт, устранив всех конкурентов. Воздадим хвалу самолету «РЛ-64» и личным достоинствам Розы Летициа.

— Спасибо за поддержку, — со вздохом сказала сестра, — мне она очень нужна.

Обаяние и ум Розы приятно удивили высокопоставленного китайского генерала, который был невысокого мнения о женщинах вообще и об итальянках в частности.

Пьер Луиджи подошел к сестре и ласково сжал ей руку.

— Я тобой восхищаюсь, — признался он. — Мне иногда хочется, чтобы наши родители посмотрели, какой ты стала.

Оба вспомнили Анджело, но никто не произнес имени старшего брата.