— Хотя я совершенно необразованна? — заметила Соланж.

— Я не то хотел сказать, — в замешательстве произнес Рауль.

— Но ты так подумал.

— Да, я так подумал, — согласился Рауль.

— Ты перепутал образованность и здравый смысл.

— Наверное…

— Ничего страшного, — улыбнулась девушка. — Многие путают одно с другим.

Рауль взглянул на звездочку, вытатуированную на высоком лбу Соланж.

— А это зачем? — спросил он.

— Так, чтобы внимание обращали… — нехотя призналась девушка.

Рауль восхищался этой женщиной, как восхищаются редкой драгоценностью. Но в Соланж оставалось что-то дикое, первобытное, неукротимое. Ее естественную, бьющую через край женственность подчеркивал изысканный наряд. На ней были облегающие брючки из плотного крепа цвета слоновой кости, подчеркивавшие длинные стройные ноги, узкие бедра и плоский живот, и блузка того же цвета с широкими, подвернутыми рукавами. Овальный вырез делал еще прекрасней длинную гибкую шею.

— Никогда еще ни одна женщина так не привлекала меня, — с обезоруживающей искренностью признался Рауль.

— Что-то всегда случается впервые.

— Знаешь, мне кажется, я сам тебя придумал.

— Это, пожалуй, преувеличение, — улыбнулась Соланж.

— Нет, тебе не понять…

— Такие слова я слышала нередко.

— Прости.

— Не за что. Люди всегда повторяют одни и те же фразы и слова.

В суматохе последних дней Соланж стала для Рауля чудным открытием. Он наконец-то почувствовал себя человеком. Она была его находкой, его выбором, его вещью. Соланж воплощала красоту в истинном ее смысле — в ней была и дерзость мальчишки, и робость девушки.

— Ты мечта, которая принадлежит только мне, — произнес Рауль.

— Может, и так, — легко согласилась Соланж. — Кто выудит из моря дрейфующие обломки, становится их законным владельцем. Ты подобрал обломки моей жизни и сложил их вместе.

— Так поступил бы любой…

— Но я встретила тебя…

Рауль припомнил поворот на бульваре Сансет, недалеко от Шато Мармон, и неясную фигуру, бросившуюся ранним утром наперерез его машине. Он резко затормозил и крутнул руль. Благодаря хорошей реакции Рауля несчастья удалось избежать, лишь левое крыло задело неосторожного пешехода. Рауль со страхом склонился над телом, безжизненно лежавшим на дороге. Он приподнял одетую в желтое девушку с длинными черными прямыми волосами и заметил, что она дышит.

Надежда в его душе сменилась паникой, когда он, положив девушку на заднее сиденье, погнал машину в больницу. Там незнакомку осмотрели и успокоили Рауля: ничего страшного, только шок и несколько ушибов.

Сейчас Раулю хотелось расспросить Соланж, почему в больнице она все время молчала. Но он чувствовал, что эта девушка, ради которой он забыл обо всем на свете, и сама не знает ответа. Может, она ничего не говорит о себе Раулю, потому что и рассказывать-то нечего. Только в одном Соланж призналась сразу: в том, что случилось, виновата она сама. Возвращалась с вечеринки, выпила, а может, и выкурила сигаретку с марихуаной, вот и не заметила машину.

— Почему марихуана? — спросил Рауль.

— Устала… — ответила Соланж.

Она приехала из Мексики искать работу, моталась с одной вечеринки на другую, от одного разочарования к другому. Помощь ей обещали, но взамен всегда требовали одно и то же.

Соланж вызывала сочувствие и нежность, словно брошенный хозяевами щенок.