– Но я хочу!

Сестра Сэма покачала головой. Она выглядела несколько смущенной.

– Не думала я, когда шла сегодня в ресторан, что встречу такую женщину, как вы…

– Как я? – Вайолетт пыталась понять, что имела в виду собеседница.

Кэролайн открыла сумочку и вынула список имен и адресов.

– Я расскажу им о вас. Посылайте приглашения. Они приедут на свадьбу.

Это заявление показалось Вайолетт странным. С одной стороны, как Кэролайн может говорить за всех? С другой, решение было основано исключительно на впечатлении от этого разговора. О Сэме не было сказано ни слова.

– Но почему? То есть… я буду очень рада, если все приедут, но… Что заставило вас принять такое решение?

– По моим представлениям, именно такая женщина, как вы, нужна Сэму.

– То есть… – Вайолетт в замешательстве уставилась на собеседницу.

– Вы отзывчивы. У вас добрый нрав. Но при этом сильный характер. Я не думаю, что вы когда-нибудь пытались подавить, подчинить себе другого человека, навязать свое мнение. Сэм полюбил именно вас… Он не потерпит никого рядом с собой, кто бы им управлял.

– Вы думаете, он…

– Да, очень похож на отца. – Кэролайн подалась вперед. – Поэтому-то только у него из всех нас хватило смелости противостоять отцовскому диктату. Если б вы только видели! Они были, как два огромных быка, упершихся рогами. Ни тот, ни другой не хотел уступать. Мы это помним.

– Так значит, все братья и сестры считают, что Сэм – копия отца? – переспросила Вайолетт.

– Да, это так. Не знаю, рассказывал ли вам Сэм, папа был боссом в шахтерском профсоюзе. Всегда боролся против несправедливости, хотел изменить мир. У него имелись планы на каждого из нас… Мы являлись для него лишь фигурками на шахматной доске. Сэм был самым талантливым. Он преуспевал во всем, за что бы ни брался. Прирожденный победитель. Но он не хотел играть по отцовским правилам. Собирался изобрести свои собственные.

– И ведь изобрел! – пробормотала Вайолетт, пытаясь осознать услышанное.

– Да. Но нам они неизвестны. Хорошо ли играть по ним?

– Хорошо. Все сотрудники нашего издательства обожают Сэма Крейка, – заверила Вайолетт. – Он источает положительную энергию, дарит ее людям. И никому не навязывает свое мнение, а лишь зовет за собой, предоставляет возможность выбора.

– Вы не должны защищать его, Вайолетт, – улыбнулась Кэролайн, – я уже сама увидела все, что мне нужно.

Суждение было вынесено.

Но это всего лишь точка зрения старшей сестры, подумала она. Совсем необязательно, что так же должны думать остальные родственники Сэма. Сможет ли каждый из них постараться увидеть брата с другой стороны, понять того, кто после ссоры с отцом стал для них изгоем?

– Знаете, Кэролайн, я все-таки должна кое-что сказать, – осторожно начала она, глядя собеседнице в глаза. – Все эти годы Сэм был одинок. А вы даже не вспоминали о нем, словно он для вас действительно стал чужим.

– Сэм ушел из дома. А нам пришлось расплачиваться за его уход, – нахмурилась Кэролайн.

Упрек, прозвучавший в этих словах, не понравился Вайолетт. Сэм не заслужил его, и ей захотелось во что бы то ни стало доказать это.

– Вы сами выбрали свой путь, Кэролайн. Сэм тут не причем. Это ему пришлось расплачиваться за уход. Забудьте об обидах, иначе… Хорошее здание нельзя построить на плохом фундаменте. У этой ситуации есть две стороны, так попробуйте посмотреть на нее глазами Сэма! Никто из вас не протянул ему руку…

– Вы не представляете, каково нам было после ухода брата, – глаза Кэролайн пылали гневом.