— Ведь? — переспросила она.

— Ну, я хотел сказать… Все, что должно было случиться, случилось.

— Да? — Она испытующе посмотрела на него. — И… И… Тебе понравилось?

— Очень.

— Нет, честно?

— Честно.

Она поцеловала его:

— Я рада… Жаль только, тебе нужно уходить…

— Мне самому жаль. Но яхта есть яхта. Отодвинувшись, она села на кровати, обхватив колени.

Нахмурилась:

— Ненавижу эту твою яхту. А когда вы вернетесь?

— Не знаю. Это зависит от Глеба.

— Ладно… — Посмотрела на него: — Хочешь есть?

— Есть не обязательно. Если можно, кофе. И я бы хотел принять душ.

— Конечно. Иди в ванную. А я приготовлю кофе. И яичницу с гренками. Ты любишь яичницу с гренками?

— Не откажусь.

Когда он встал, она сказала, глядя ему в спину:

— Юра, если б ты знал, как я счастлива.

— Да? — он не обернулся.

— Да. Что встретила тебя.

— Вот уж не знал, что могу приносить счастье…

— Теперь знаешь.

Хмыкнув, ушел в ванную. Принял душ, оделся. Пройдя в кухню, увидел Галю в домашнем халатике — она ставила на стол сковородку с яичницей.

— Садись. Кофе уже на столе.

Он сел. Наливая ему кофе, посмотрела на него:

— Я тебя отвезу?

— Галочка, не надо, прошу. Я доберусь сам. Расстанемся на пороге твоей квартиры, хорошо?

— Ладно, как скажешь. Покончив с яичницей и кофе, встал:

— Спасибо. Пошел.

У двери ему пришлось выдержать ее долгий страстный поцелуй. Отпустив его наконец, открыла дверь. Сказала:

— Возвращайся. Буду ждать. Помни. Он улыбнулся:

— Счастливого плавания пожелать забыла?

— Ой… — Бросилась ему на грудь. Прошептала: — Счастливого плавания.

— Спасибо. — Осторожно высвободился. — Пока, Галочка.

— Пока…

Спустившись вниз и выйдя на улицу, с облегчением вздохнул.

Первое, что он сделал, — сфотографировался в ближайшем фотоателье. Получив двенадцать фотографий, отправился на вокзал. Шагая по большому широкому бульвару, от которого до вокзала было недалеко, подумал: интересно, знает ли уже Аня Селихова о смерти Чемиренко? Вряд ли. Он уверен, о смерти жильца номера-люкс 4а не знают сейчас даже в гостинице, ведь горничные начинают убирать номера где-то в двенадцать дня.

Интересно, предупредил ли Чемиренко Аню, что они работают вместе… Впрочем, раз Чемиренко сказал ему про Аню — значит, предупредил. Аня ему сейчас нужна, как воздух. Конечно, прямым текстом он ей ничего не скажет. Даже сделает вид, что не знает, что Чемиренко мертв. Он просто попросит ее позвонить в Москву по телефону и продиктовать неизвестному ей человеку несколько цифр. Про цифры он ей скажет, что это телефонные номера. Этого будет достаточно, чтобы в Центре поняли: Чемиренко убит, он же, Седов, на яхте Довганя сегодня в четыре часа дня уходит на Кипр. Центр все поймет, а остальное — не его забота.

. Войдя в здание вокзала, сразу же посмотрел в сторону буфета. Чертыхнулся: буфет работал, но Ани Селиховой за стойкой не было.

Подойдя поближе, убедился: Ани нет. Возле большого никелированного бака, наливая в стакан кофе, стоит какая-то другая девушка.

Остановился, чуть не доходя до буфета. Подождал, пока буфетчица передаст стакан с кофе покупателю. Больше клиентов не было, и он подошел к стойке.