В такие игры играют вдвоем, и я намеревалась доказать ему правдивость этой теории. Не хватало упустить столь приятный приз. Все, что попадает в мои руки, остается только моим. И этот головокружительный, стоящий колом член, лучшая моя награда за все года.

— Горячая, сладкая… вкусная… Я так люблю твой вкус… Давай, моя хорошая, — он задыхался, глядя в мои горящие глаза, вдруг поднявшиеся на уровень его лица на этом слове, которое с легкостью слетело с губ. — Так сильно люблю. Ты просто не понимаешь. Представить себе не можешь.

— Могу, — выдохнула ему в рот. — Это ты не представляешь, как я сильно люблю тебя.

Дальше говорить не видела смысла и вернулась к прерванному занятию. Его тяжелая рука легла на мою голову, намекая, что и он не видит в этом смысла. Правильно, к чему слова, когда у нас есть безумие, одно на двоих? Такое сладкое и манящее.

Он прижимал принадлежавшее мне чудесное личико к своему животу. Прижимал так, что мог чувствовать упирающийся чуть ниже пупка остренький носик. Я мычала от удовольствия… Потом, он на мгновение отпустил, ослабляя руки. Моя голова тут же плавно, хоть и торопливо, отдалилась, но я не хотела до конца соскочить с этого сладкого конца.

Как только мои губы спешили выпустить инородное тело и сомкнуться, прикрыв путь к возвращению, он вновь толкался вверх бедрами притягивая к себе за затылок, перебарывая мое наивное и наигранное сопротивление. Затем опять, как будто давая шанс на освобождение, убирал. И снова, и снова мне казалось, что независимость моего ротика почти возвращена, но его сильные руки, вновь и вновь заставляли кончик носа зарываться в темную растительность в нижней области живота.

Я почти устала. С непривычки, дело это оказалось непростым. Это чувствуется по отсутствию сосредоточенности в действиях и рваном ритм. Он почувствовал это и увеличил темп. Мне стало жалко: я хотела растянуть наше удовольствие.

И вот, моих ушей касается сбившееся дыхание и тихое рычание. Таймон находит тот самый момент, когда над головой взрывается космос и тело начинает парить над землей. Еще одно краткое движение языка, и становится совсем хорошо. Даже мне передается его невероятное и всепоглощающее наслаждение, в которое он погружается.

По языку растекается непривычный и такой необычный вкус. Он кончает, а я старательно собираю белесые капли. Никогда бы не поверила, что это может доставить ни с чем не сравнимое наслаждение. Такой простой вкус, растекшийся дурманом по языку. Собираю все до последней капельки и выпускаю изо рта обмякший орган.

Таймон отдышался, перетянул меня к себе под бок и наконец-то избавившись от мешающихся штанов, укрыл нас одеялом. Стало так хорошо и безмятежно, что не хотелось ни говорить, ни думать, ни шевелиться. Спустя один короткий поцелуй, я уже уплыла в спокойное объятие сна.

Глава 14

Глаза разлепляла я с неохотой. Было тепло и мягко. Словно огромный обогреватель грел меня. Повернув голову, обнаружила рядом с собой мирно спящего Таймона. Губы сами собой расползлись в идиотской улыбке и на душе просветлело. Вот он — момент, ради которого ничего не жалко.

Тот самый миг, когда самый дорогой для тебя человек мирно сопит рядом, и вам не нужно бежать и разрывать столь трогательный момент суетой дня. Прижавшись к теплому боку, вдохнула родной и знакомый аромат мужского тела. В душе, истерзанной и такой разорванной, наконец-то наступил тот краткий миг между жизнью и счастьем.

Таймон сморщился во сне, сбагрил меня в охапку и прижал сильнее. По телу разлилась нега от всего произошедшего. Даже если на меня злились, то не до такой степени, чтобы убить на месте. Потянувшись, осторожно выбралась из-под тяжелой мужской руки и соскользнула со смятых простыней.

Сейчас, мне как никогда требовался прохладный душ и вкусный завтрак.