К тому времени, когда Эллис с наполненной тарелкой присоединилась к Ласаллям, сидевшим за столиком у окна, ее сознание немного прояснилось, и она до конца осознала все значение того, что произошло.

— Я… Я бы хотела прочесть молитву, — робко попросила она, зная, что обычно это была привилегия Бака, как старшего мужчины. — Если вы, конечно, не против.

— Окажи нам честь, Эллис, — тихо отозвался Бак.

И тогда девушка взяла в свою руку огромную ладонь Бриса, который другую руку протянул Энн; та подала руку наклонившемуся через стол Баку, и все они торжественно склонили свои головы.

— Милостивый Боже, — начала Эллис тихим голосом, — взываю к Тебе, Господи, и молю о прощении за все те злые слова, которые говорила Тебе в последнее время. Ибо не ведала я, что Ты думаешь обо мне и не веровала в Тебя, как должна была… Прости меня, Господи, ибо вижу теперь, что это Твоим Промыслом оказалась я в Вебстере совсем одна и встретила здесь этих добрых, щедрых людей. Знаю, что не заслужила Твоей заботы и щедрости, Господи. Скажи мне, что я совершила в детстве, что теперь Ты так изливаешь на меня свою любовь. Но даже не зная Твоего Промысла, Господи, благодарю Тебя! Ранней весной я отправлюсь назад в Стоуни Холлоу и знаю, что Ты проводишь меня, дашь мне силы, и я заранее благодарю Тебя за это. — Эллис окинула быстрым взглядом Ласаллей и продолжала:

— Еще мы каждый по отдельности и все вместе благодарим Тебя за то, что дал нам здоровье, работу и людей, с которыми мы разделим всю радость этого дня… Еще мы благодарим Тебя за то, что скоро у Бака и Энн родится малыш, и молим Тебя — присмотри за матерью и младенцем!

Эллис остановилась и беспокойно посмотрела на Бака.

— Я ничего не забыла?

И в следующее мгновенье она услышала, как Ласалли, не поднимая голов, не глядя друг на друга и не сговариваясь, хором воскликнули:

— И благодарим Тебя, Господи, за то, что послал нам Эллис! Аминь!

Рождество было долгожданным праздником, долгожданным и благословенным не только для тех, кто отмечает его во всем мире, но и для Эллис тоже.

С тех пор, как ей исполнилось десять лет, она не получала никаких рождественских подарков. А тогда, в последний раз, Эффи пошила ей новое платье — голубое, под цвет ее глаз, с кружевами вокруг воротника.

Эллис вспомнила об этом, когда завязывала бумажную ленту вокруг последнего подарка, приготовленного ею для Бриса. Еще она заготовила подарки Баку и Энн, Лути, Тагу Хогану. Если бы еще хватило потом сил вручить ему подарок.

Девушка улыбнулась, вспомнив, как возмущался Брис, когда она в последние недели готовила тушеных кроликов. Он жаловался на то, что за последние несколько дней ему довелось съесть больше кроликов, чем за всю жизнь. Она с удовольствием представила себе его лицо, когда утром на Рождество он, наконец, узнает, ради чего принимал такие мучения весь этот месяц.

— Ты полагаешь, тебе удастся справиться с ними всеми? — спросил Брис, устало откинувшись на стуле и поглаживая живот, после того, как опорожнил две чашки с крольчатиной.

— С кем со всеми? — не поняла она. Да со всеми этими бедными маленькими зайчишками, которых ты безжалостно истребляешь последние недели. У нас тут еще полно всякой другой пушнины: норки, лисы, ондатры там, опоссумы разные.

— Тебе не понравился твой ужин? — спросила Эллис, и в глазах у нее засветился угрожающий огонек, вызывать который она научилась у Энн. Брис заулыбался.

— Нет, мэм. Что я, ненормальный? Просто беспокоюсь об окружающей среде. Я подумал, может быть, ты попробуешь приготовить что-нибудь из мороженной рыбы наутро?

Эллис потом еще пару раз пришлось приготовить крольчатину, так как ей необходим был мех.