Я могла бы вернуться к Джошу, но простить его сил не хватало. Он потерял мое доверие. Мне бы совсем не хотелось, чтобы Пенни стала свидетелем подобного брака. Я несла ответственность перед дочерью и на собственном опыте должна преподать ей урок должной силы воли.

С внутренней стороны глаз началась болезненная пульсация, неужели Джош всерьез заявил, что заберет у меня дочь? Я лишилась родителей, потеряла Джоша, теперь еще и Пенни? Мне без особого труда удавалось отпускать близких, но только сейчас я поняла, что не по собственному желанию отпускала любимых людей. Их у меня забирали.

В конце концов теория Джоша о проклятиях, возможно, не была лишена смысла.

- Этого не может быть, - крикнула я. Видения, галлюцинации, головные боли начались со свадьбы. – Это просто плохой сон, - сделав несколько вдохов, успокаивала себя я. С губ сорвался очередной всхлип. – Я хочу проснуться. – Голова упала вперед, оперевшись лбом о руль. – Хочу проснуться.

Перед закрытыми глазами вспыхнула больничная палата, и я моргнула, осматривая «Додж». Может в словах Джоша есть доля правды. Может, я схожу с ума. Мне было не по себе со времен аварии. Наверное, я все придумала. Сумасшедшие люди ведь не осознают, что лишились рассудка.

Затуманенный взгляд сосредоточился на маленьком медном кругляше под ногами. Я потянулась вниз за тусклой пенни и сжала ее в ладони.

Дыхание прервалось, и грудь начали сотрясать рыдания, нарушая тишину ночи. Внезапно две приближавшиеся встречные фары ослепили меня, заставив крепко зажмуриться и затаить дыхание.

Пришла в себя, задыхаясь от страха и сжимая ручки по сторонам больничной кровати. Отовсюду раздавалось гудение, и я проследила глазами путь вниз. Вместо рабочей формы на мне была надета больничная пижама. Осмотрев живот, поняла, что он плоский. Пенни тоже пропала.

Я заплакала, прикрыв лицо руками, и в палату вбежала Майклс.

– Эйвери?

В ответ я могла только рыдать.

Майклс бросилась обратно и заорала на весь холл.

– Она пришла в себя! Эйвери пришла в себя! – Затем быстро вернулась проверить мои жизненные показатели. – Ты знаешь, где находишься? – Спросила она спокойным, мягким голосом.

- В больнице, - ответила я. – Ребенок в порядке?

Брови Майклс сошлись вместе, и мое сердце дрогнуло.

Женщина-врач вбежала к нам, ее темные блестящие волосы едва касались плеч, на одной стороне подбородка находилась большая родинка.

Карманный фонарик засветил мне в глаза, сначала в один, потом во второй, после чего, выключив его, врач вставила стетоскоп в уши.

– Можешь назвать свое имя?

- Эйвери… Эйвери, - ответила я, поморщившись от яркого света.

- Приятно, наконец, познакомиться с тобой, Эйвери. Меня зовут доктор Уивер. Ты попала в аварию.

Я растерянно нахмурилась.

- Мы долго ждали, пока ты придешь в себя. - Она потерла диафрагму стетоскопа о белый халат и, скользнув им под мою пижаму, прижала к груди. – Можешь сделать глубокий вдох?

Я подчинилась.

- Пенни… малышка в порядке? – Голос дрогнул, испугавшись произносить ее имя вслух.

Доктор Уивер вытащила стетоскоп из ушей.

– Эйвери, нам необходимо сделать еще несколько анализов, но давай поговорим. Ты можешь быть шокирована.

Нижняя губа задрожала, и я закрыла лицо ладонями, ощутив, как слезы просачиваются сквозь пальцы.

– Кто-нибудь позвоните моему мужу?

Доктор Уивер обернулась на Майклс, после чего положила руку мне на плечо.

– Эйвери… - начала она, слабым от беспокойства голосом. – Ты не замужем.

Я подняла на нее взгляд и моргнула. – Нет, замужем.

Майклс нахмурилась и посмотрела на доктора Уивер.

Я указала на Майклс, трубка капельницы натянулась на руке.