Киллер внимательно посмотрел на помощника президента.

— То это сделаете вы, не так ли? Недаром о вас ходит слава, что вы всегда вовремя… умываете руки. Впрочем, в моих устах это похвала, мистер Сьюард. Я подумаю.

— Сэр! — крикнул вдруг оператор с наушниками из-за прозрачной перегородки. — Наблюдатели сообщают, что в двадцати милях отсюда появился еще один суперзавр. С двумя людьми в «седле». Похоже, это Равана…

Алиссона и Кемпера уложили в стерильном боксе передвижного армейского госпиталя. Им повезло, что «скакуном» их был Тихоня-Равана со смирным и терпеливым характером, а не вспыльчивый Индра-Стрелок. Защитный пузырь над «седлом» исчез сразу же после «посадки» дракона на Земле, но люди были не в состоянии самостоятельно слезть с панспермита — они лежали в беспамятстве.

Снять Алиссона и Кемпера удалось через час, со второй попытки: дракон словно понимал, что нужно винтокрылым машинам с красным крестом на фюзеляже и остановился, внимательно наблюдая за действиями вертолетчиков.

Первый вертолет, зависший было над «седлом», шарахнулся в сторону от движения дракона, повернувшего к нему голову, зацепил винтом ажурный воротник на его шее и едва не разбился, с трудом дотянув до базы. Второму удалось забрать лежащих без движения путешественников и благополучно сесть возле госпиталя.

Палеонтолога и летчика раздели, обтерли влажными тампонами, привели в чувство и вкололи кучу укрепляющих и тонизирующих препаратов. После этого путешественники поели, выпили по литру специального коктейля и уснули, измученные и счастливые, послав к черту сгорающих от любопытства представителей командования. Разговаривать они были не в силах.

Проснулись через двенадцать часов, снова поели, отметив «воскрешение» звоном стаканов с коктейлем; оба с внутренней дрожью вспомнили пекло на родине суперзавров. После этого настал черед переговоров. Когда они закончились, обе стороны — Киллер и его компания и Алиссон с Кемпером — были одинаково потрясены новостями. Однако, в отличие от Киллера, бывшие «кавалеристы» испытали и отрицательные эмоции, узнав о судьбе биурса-ксенурса. Поразмыслив, Алиссон справедливо отметил, что название биурс подходит двутелому чудовищу больше, нежели ксенурс, и решил впредь называть его, как все в лагере.

— Ну и положение! — присвистнул Кемпер, когда они наконец остались в боксе одни.

Алиссон, наслаждавшийся прохладой и чистотой постели, был поражен случившимся не меньше друга и в ответ лишь покачал головой. Тупость военных действовала на него угнетающе.

Через несколько минут в бокс заявились друзья и коллеги путешественников: Хойл, Тиммери, Кеннет, Романецкий, летчики и исследователи, всего душ пятнадцать. Протесты армейского врача и охранника они проигнорировали. Пришлось повторять историю путешествия и гостям, на что ушло в два раза больше времени, чем на тот же рассказ компании Киллера: во-первых, рассказчики не чувствовали скованности, во-вторых, Кемпер начал вспоминать подробности и не без юмора комментировать рассказ Алиссона.

Гости слушали жадно, а когда рассказ закончился, сидели некоторое время молча, переваривая услышанное. Первым заговорил Хойл; глаза маленького физика горели:

— Доктор Алиссон…

— Можно просто Норман, — великодушно разрешил палеонтолог.

— Э-э… Норман. Вы, по-моему, величайший из авантюристов, каких я только знаю! Не обижайтесь, это похвала. Лично я не решился бы на такое путешествие. Вы не смогли сориентироваться, куда вас заносило? Была ли это солнечная система или вы побывали на планетах других звезд?

— Мне трудно говорить на эту тему, я не специалист, — осторожно проговорил Алиссон, — но мне кажется, ни один из миров, куда переносил нас панспермит, не является планетой солнечной системы.