Внезапно раздался женский голос:

– Приказывайте, доктор, я готова выполнять ваши указания.

У тележки стояла Маргарет Армстронг. Ее левый глаз почти целиком закрыл огромный синяк в пол-лица, а из носа текла кровь. Вместе с тем она сохраняла величие, не обращая внимания на удивленные взгляды Дэвида и сестры.

Нерешительность Дэвида (и без того уже сильно притупленная отсутствием признаков жизни у Кристины) только усилилась от страха и неопределенности.

– Вы... вы можете приняться за массаж сердца, – сказал он, не желая, чтобы женщина так близко стояла у тележки с лекарствами, среди которых было немало представляющих смертельную опасность.

– Нет, нет, – проговорила Армстронг. – Вы оба, сильнее меня. Потом я сестра, и к тому же хорошая. Мое дело лекарства. Черт, давайте же что-то делать!

Дэвид колебался не больше двух секунд, потом с удвоенной энергией стал называть одно лекарство за другим, чтобы предотвратить действие препаратов, которыми могла воспользоваться Дельримпл. Сокрушительный удар, который получила Армстронг, не сказался заметно на ее реакции и подвижности. Она и вправду была хорошей медсестрой. Адреналин, концентрированная глюкоза, налоксон, кальций, бикарбонат... она брала и вводила нужное средство быстро и не суетясь.

Вскоре прибыла помощь в лице еще одной медсестры, которая вызвалась сменить Армстронг, но ей предложили измерить давление у Кристины.

– Сама она не может дышать, – констатировал Дэвид. – Я думаю, необходима интубация.

Армстронг подошла и прижала пальцы к паху Кристины, отыскивая пульс на бедренной артерии. Она грустно взглянула на Дэвида и покачала головой: – Ничего.

– Понятно. Дайте мне ларингоскоп и трубку семь и пять.

– Постойте! – заискрились глаза Армстронг. – Погодите... погодите... есть, доктор... пульс есть!

– Есть! – восторженно подхватила сестра, измерявшая давление. – Я слышу! Слабо при шестидесяти. Теперь сильнее! Сильнее!

Дэвид в очередной раз проверил зрачки Кристины. Они определенно увеличились. Прошло секунд пятнадцать, и она задышала. Молодая сестра, помогавшая Дэвиду с самого начала, подняла вверх большой палец и вскинула радостно руки.

Окончательные сомнения развеялись, когда Кристина простонала, повернула голову из стороны в сторону и, наконец, открыла глаза. Они медленно отыскали Дэвида.

– Привет, – прошептала она.

– Привет, – ответил он.

Все в комнате принялись поздравлять друг друга.

– Мне... мне гораздо лучше. Голова почти не болит, – проговорила она, хмурясь. – Дэвид... мисс Дельримпл... Мне кажется, что это она, кто...

Он не дал ей договорить, приложив палец к ее губам, и нежно произнес:

– Я знаю, дорогая. Я все знаю.

Она сдвинула брови, пытаясь вникнуть в смысл сказанного, затем заметно успокоилась.

– Я хорошо себя чувствую. Правда, Дэвид. У доктора Армстронг золотые руки.

Дэвид перевел взгляд на Армстронг и холодно заметил:

– Да... золотые руки.

Маргарет Армстронг выдержала этот взгляд, затем шепнула "спасибо" присутствующим в палате, жестом приглашая всех выйти в коридор.

Молодая сестра покинула комнату последней. Армстронг подошла к ней в холле и сказала: – Вы отлично работаете. Я очень горжусь вами.

– Вас... вас ударили, – вспыхнув, ответила сестра. – Я могу вам чем-нибудь помочь?

– Обойдусь.