Сенька задумался и через пару секунд выдал:

— Тут один тракторист живет по соседству…

* * *

Невозможно описать словами ту гамму чувств, которую испытывала моя клиентка, когда колхозный трактор вытягивал из канавы ее прекрасную дорогую машину. Сложно также выразить словами те ощущения, которые испытывала я, снова стоя по уши в грязи и прикрепляя трос к переду «Ауди». Но в конечном итоге эта эпопея была закончена, и машина госпожи Василовской вместе с ее хозяйкой, сидящей за рулем, оказалась на твердой почве. Грязь стекала с ее боков и создавала своеобразное обрамление автомобиля.

Вдова осторожно открыла дверь, выглянула и, брезгливо поморщившись, вышла из машины. Двухчасовое сидение в салоне в наиболее жаркое время августовских суток не замедлило отразиться на ее самочувствии. Вдове срочно был нужен глоток свежего воздуха, иначе она могла просто рухнуть в обморок.

Нашим спасителем оказался сельский мужичок лет сорока, и сейчас он стоял возле своего транспорта, явно ожидая благодарности за свой труд. Вдова с готовностью протянула ему бумажную купюру, на которую он посмотрел с ужасом в глазах, отказываясь верить в подобный подарок судьбы. Очевидно, стоимость купюры многократно перекрывала среднемесячную зарплату местного тракториста, в то время как он от нас в лучшем случае ждал скромного вознаграждения, равного стоимости известного горячительного напитка в поллитровой таре. Купюра была неуверенно принята его мозолистой рукой с поломанными ногтями, и еще долгое время дядька не осмеливался положить ее в карман.

Наконец вдова размялась, и мы смогли загрузиться в машину и продолжить путь в Чарующее.

Уже через несколько сот метров местность, проплывающая по обе стороны от пригородной трассы, заметно изменилась. Если раньше нас окружали дикие неокультуренные кустарники и скособоченные указатели с названиями окрестных деревень, то сейчас появились стройные ряды ухоженных деревцев, очевидно, посаженных совсем недавно. Проехав еще немного, мы очутились на великолепной ровной дороге, по обе стороны от которой располагались потрясающие дома, огороженные стилизованными решетками. Перед одним из них Виктория Валентиновна остановила машину.

Я посмотрела в сторону дома и восхищенно присвистнула. Он стоял обособленно, в окружении деревьев и выглядел восхитительно. Прежде всего замечательной была его оригинальная форма: дом имел форму сегмента, и потому его фасад был закруглен. Земельная территория, прилегающая к дому, отделялась от внешнего мира добротной оградой, окрашенной в зеленый цвет. Вместе с живой изгородью она представляла собой замечательную композицию, достойную считаться произведением современного садово-паркового искусства. Цветовая гамма самого дома была выдержана в традиционном для сооружений такого типа белоснежном тоне. Мне сразу вспомнилось описание дачи в купринском «Белом пуделе». Передо мной стояло нечто подобное.

Виктория Валентиновна посигналила, и автоматические ворота тут же поползли вверх, делая проезд свободным. Мы въехали по асфальтированной дорожке на стоянку, расположенную в дальнем углу участка, оставили там машину, а сами направились к дому.

В холле нас встретил усатый дядька средних лет, который и был сотрудником милиции, живущим в доме под видом родственника. Пришлось честно поведать ему, что я являюсь частным детективом, — во избежание дальнейших недоразумений по этому поводу. Представься я гувернанткой, он наверняка засыпал бы вопросами и меня, и вдову, а в перспективе скорее всего запретил бы мне в ближайшее время посещать дом, дабы не мешать следствию.