— Сомневаюсь, что вы пришли, чтобы поздравить меня, — легко бросил Финеас.

Мысленно он перебирал свои последние злодеяния. Еще слишком рано, дед вряд ли мог услышать про свидание в саду леди Эвелин. Если, конечно, не побеседовал уже с Барриджем. Интересно, сколько времени пройдет, пока Каррингтон (и весь Лондон в придачу) узнает, что вчера ночью он явился домой с пуговицами в кармане?

— Я пришел, чтобы пригласить тебя на первый бал Миранды, — заявил герцог, вытащил из кармана конверт и бросил его на стол. Финеас взял его и открыл, торопливо прочитав элегантно написанное приглашение.

— Должен ли я выразить свои сожаления вам или тетушке Августе? Полагаю, на самом деле вы не хотите, чтобы я там присутствовал.

— Я не хочу, — согласился герцог. — Но сестра твоя хочет. Причем от всей души, так что мне пришлось явиться сюда и настоять на твоем появлении на балу.

— Ради Миранды я буду, — сухо ответил Финеас.

Герцог ледяным взглядом пригвоздил его к месту.

— При одном условии, Блэквуд. Я требую, чтобы ты прекратил шляться по шлюхам и играть, пока Миранда находится в городе. Ожидаю также, как, впрочем, каждый год, что ты правильно распорядишься своим пребыванием в приличном обществе и найдешь себе подходящую невесту. Тебе давно пора обзавестись наследником. Если же этого не произойдет, я буду вынужден…

— Оставить все, что не входит в майорат, сыну Марианны — до последнего пенни, — закончил за него привычную угрозу Финеас. Герцог нахмурился. Они оба знали, что угроза беспочвенна: Каррингтон никогда бы не отобрал богатство и привилегии герцогства, как бы сильно он ни презирал Финеаса. Это уничтожило бы четырехсотлетнюю традицию дома Арчеров.

— Хватит легкомыслия, Блэквуд. Тебе мало стольких лет свободы и распутства? Пора вспомнить о своих обязанностях и подумать о будущем. Имей в виду, я получаю лондонские газеты в Каррингтон-Касле и полностью осведомлен обо всех твоих похождениях.

— А я-то думал, что отлично заметаю следы, — насмешливо произнес Финеас и увидел, что дед опасно побагровел. К счастью, в салон вошел Крейн с кофе.

Финеас подождал, пока он поставит чашку перед Каррингтоном.

— Виски, пожалуйста, Крейн, — приказал он. Дворецкий пересек комнату и поднял графин.

Не имело никакого смысла ссориться с дедом, но такое положение вызывало немало сложностей. Или Уайтхолл, или герцог, но кто-нибудь обязательно будет недоволен. Невозможно быть одновременно джентльменом и распутником. Двуличность неизбежно вызывает у людей подозрения, тебе перестают доверять и отказываются от общения с тобой.

Он взял из рук Крейна стакан с виски и осушил одним глотком под пристальным взглядом герцога.

— Еще.

— Блэквуд, еще и десяти нет, — натянуто произнес герцог.

Но он осушил и второй стакан. Финеас выполнял свою работу и не хотел ничего скрывать. Да, будет непросто. И ничего приятного. Подумав о приятном, он вспомнил очаровательную Ясмину. Подобные свидания станут невозможными в присутствии сестры. И все же ему так хотелось снова быть с ней, прикоснуться к нежной коже, услышать, как она вздыхает, ощутить, как ее ногти впиваются в его тело…

— Почему ты ухмыляешься? — ворвался в его мысли требовательный голос герцога, вырвав Финеаса из эротических грез.