– Ты, похоже, не очень-то в это веришь? – спросила я.

– А ты?

– Ну… мы определенно в начале пути. Но почему бы и нет? Вдруг сработает.

– Те, кто пошел за Вельзевулом, так и думали. Но вот мы здесь, и вместо двух райских миров бежим в колесе, кое-как сохраняя баланс. А Вельзевул выбирает наследника. Невольно закрадываются определенные мысли. Может, сказка про Элизиум – лишь способ удержать власть иных?

Дэваль вдруг неожиданно поднялся, так и не допив коктейль. Следом поспешно вскочил его брат.

– Идешь? – спросил меня парень.

– Куда?

– В место, откуда ты сможешь начать поиски.

– Я поняла, но что это за место? Какой-то архив? Это законно?

– Нетерпелива, как и все недавно вернувшиеся. – Дэваль нарочито театрально зевнул. – Скоро увидишь. Тебе понравится.

Мы вышли из бара и двинулись вдоль набережной, куда-то в сторону вокзала. А может, мне только казалось, что мы идем туда. Им действительно не помешает карта.

Всю дорогу Дарий угрюмо молчал, а вот Дэваль щедро делился знаниями.

– Министерство мертвых занимается распределением душ. Кто-то отправляется на Землю, кто-то – возвращается с нее и ждет решения о дальнейшей судьбе. Есть судьи, они как раз и оценивают, достойна ты Элизиума или еще нет. Есть стражи, они следят, чтобы сосланные в Аид души отправлялись по назначению и не вырывались на свободу. Есть магистры – они преподают в колледже и обучают эту толпу.

– И все? Весь мир – огромное министерство?

– Нет, разумеется. Ты забыла, что среди нас много иных? И они не собираются отдавать свой кусочек Элизиума.

– Хорошо, а деньги? Мы не расплатились в баре. Только не говори, что у вас все общее и справедливо поделенное. Судя по тому, что я видела на Земле, нам просто нужны внешние стимулы, чтобы вести себя прилично.

Я не стала упоминать, что уж кому-кому, а мне они нужны в тройном размере.

– Денег у нас действительно нет, – согласился Дэваль. – Но мы нашли способ лучше. Ты имеешь право на привилегии, только если работаешь. Работаешь – можешь позволить себе жилье получше, заходить после работы в бар или посещать театр. Работаешь плохо – лишаешься части привилегий. Вот и все.

– Звучит жутко, – скривилась я. – Так поэтому мне досталась каморка по соседству с многодетной семьей тараканов? Потому что я еще нигде не работаю?

– Ага.

– А ты где работаешь?

Дэваль усмехнулся.

– А кто сказал, что я работаю?

– М-м-м… дай подумать. – Я сделала вид, будто напряженно размышляю. – Ты угостил меня в баре, неплохо одет и причесан. Не похоже, чтобы ты жил под мостом.

– У меня богатая семья.

– Сам сказал, у вас не существует денег.

Он посмотрел очень серьезно, я даже немного смутилась.

– Деньги – это не богатство, Аида.

А затем умолк, дав понять, что развивать эту тему нет смысла – все равно ответов не получу.

– Значит, судьи решают, кто хороший, а кто нет? А если они ошибаются?

– Они не ошибаются, – улыбнулся Дэваль. – Поверь.

Вскоре мы свернули с набережной куда-то вглубь, на узкие темные улицы, освещенные лишь тусклыми фонарями.