|
Других шлюпок нет, она беспомощно наблюдает, как тот, кто лишил ее шанса на спасение, уплывает навстречу своей жизни. Затем корабль погружается в воду, тысячи людей остаются на поверхности. Тонут, умирают от переохлаждения. Среди них и Харриет, но… ее не убила глубина, которая гарантированно превращает все живое в смузи. Не убило время – а это больше ста лет, на минуточку, не каждый человек на Земле проживает такой срок. Не убили холод, отсутствие еды и воздуха.
Я вдруг сбилась и против воли посмотрела на Шарлотту. Кто ты, черт возьми, такая? И почему у меня четкое ощущение дежавю? – Страж? – Судья вернула меня в реальность. – Продолжайте. – Харриет не умерла во время крушения, провела много лет на дне океана. Какая сила помешала ей дождаться помощи? Почему она оказалась на дне, а не на поверхности, вместе с остальными выжившими? Если ей не страшны холод и вода… – Я не знала, черт тебя подери, Аида Даркблум! – Шарлотта сорвалась на крик. – Я понятия не имела, что не могу умереть, поэтому, мать твою, я умирала! Долгие годы умирала там, среди обломков! Холод и толща воды причиняли адскую боль, не давали подняться и пошевелиться, но я жила! Смотрела, как тела бедолаг, пошедших на дно вместе с кораблем, поедают морские твари! Смотрела, как илом покрывается вся моя жизнь! С каждой секундой я теряла воспоминания! Сначала лица родных. Потом свое. Потом ощущения. Звуки. Запахи. Хочешь выставить то, что я выжила, смягчающим обстоятельством для него? Да я отдала бы все, чтобы умереть, только ничего, кроме мертвого корабля, у меня больше не было! И когда открылся портал… когда я увидела свет… – Подсудимая, замолчите! – рыкнула судья. – Вы испытываете мое терпение! Еще раз вы проявите неуважение – и отправитесь в Аид вне зависимости от решения! Страж Даркблум, продолжайте. Я вряд ли смогла бы вспомнить, что хотела сказать. Лишь остатки здравого смысла не позволили пролепетать «я хочу домой» и выбежать из зала. – Я хочу сказать, что поступок Чарльза не изменился. Он поставил свою жизнь выше жизни другой души. И за этот поступок он понес справедливое наказание, навечно оставшись в Мортруме. Судить его за то, о чем не знал никто из ныне живущих в Мортруме, жестоко. Это лишает другие души надежды на справедливый суд. На то, что им позволят исправиться. Если в любое время твой приговор могут пересмотреть – для чего стараться быть достойным Элизиума? Для чего смиренно принимать наказание? Шарлотта имеет право на ненависть, но суд не должен заниматься местью, суд назначает наказание. Чарльз заслужил Аид, но ему уже вынесли приговор. Изменить его, отправить его в Аид – значит наказать и тех, кто считает себя его другом, и тех, кто вложил в его перевоспитание силы. – Хорошо, страж Даркблум. Последний вопрос – и вы сможете уйти. Скажите… Дыхание почти остановилось. Хорошо, что я уже мертва, иначе сейчас у меня остановилось бы сердце. – Вы простили того, кто вас убил? Я ожидала любого вопроса, и даже на Евин «Что у вас с Дэвалем?» приготовила честный, но абсолютно неинформативный ответ. Но того, что судья спросит о Селин, не ждала. И не успела обдумать то, что скажу. Лишь раз взглянув в глаза внешне немолодой и довольно суровой иной в судейской мантии, я поняла: она прекрасно знает, кто меня убил. – Нет, ваша честь. Не простила. – Спасибо, страж. У меня все. В коридоре я опустилась на пол у стены и закрыла лицо руками. Я провалилась. Хуже быть просто не могло. Я не помогла Харриету и предала Шарлотту. Даже если ее не отправят в Аид, она всегда будет помнить все, что я сказала. Будет ненавидеть меня. А Харриет… Харриет, скорее всего, обречен. |
