– Марина Михайловна! – вбежал в медпункт еще один студент-первокурсник – Скорая приехала, спрашивают, нужно кого-нибудь на носилках нести или они сами дойдут?

– Аркадий, дойдешь до первого этажа? – повернулась медичка к Светильникову. – Судя по тому, что сюда ты бегом прибежал, с этим проблем не должно возникнуть…

– Дойду, конечно! – усмехнулся Аркадий. – Только почему я один? А как же?.. – он кивнул сначала на все еще изображающую полуобморочное состояние Веденееву, а потом на нетерпеливо ерзавшего на стуле Любима.

– Им швы накладывать не нужно, так все заживет, – отозвалась медсестра, а потом, оглянувшись на Эмму, ехидно добавила: – Только вот девушка пусть немного у нас тут полежит, в себя придет. А ты, – вновь наклонилась она над Маевским, – через пару минут будешь свободен.

– Отлично, Любим, мы тебя проводим! – тут же оживились помогавшие ей студентки.

Эмма снова издала громкий стон – на сей раз раздосадованный и совершенно не притворный.

Из медпункта Аркадия вывели первым, но когда он, заботливо поддерживаемый двумя однокурсниками под руки, уже выходил через разбитую дверь на улицу, его догнал все такой же взбудораженный и, как показалось Светильникову, на редкость счастливый Любим.

– Слушай, ты мне позвони потом из больницы, скажи, что и как! – попросил он, машинально проводя рукой по своим изрядно поредевшим волосам, в которых белели куски пластыря.

Аркадий обернулся, с трудом сдерживая растущую в нем ярость.

– Ты нас с Эмкой едва не угробил, а теперь волнуешься, «как у нас и что»?! – вспыхнул он, не обращая внимания на выглядывающие из вестибюля любопытные лица студентов. – Только не говори, что будешь сильно переживать, если у нас все будет плохо!

– Да ты чего?! – опешил ожидавший от приятеля какой угодно, но только не такой реакции Маевский. – Ничего же страшного не случилось! Говорят, эти психи, когда увидели, что стекло на нас посыпалось, мигом разбежались – поняли, что это уже тянет на полноценный криминал, и…

– Плевать мне на психов! Эмка могла покалечиться! – рявкнул на него Светильников еще громче. – И виноват был бы ты!

– Я?! – изумился Любим. – А ничего, что я вообще-то предложил вам с ней через задний ход идти?! Вы же сами со мной захотели…

– Я захотел?! – с еще более сильным удивлением воскликнул Аркадий. – Да я в гробу видел все твое геройство, если бы эта дура за тобой не побежала, задрав хвост!!!

– Так. Понятно, – лицо Маевского внезапно стало серьезным, а в его темно-карих глазах тоже блеснула злость. – Предлагаю обсудить этот вопрос наедине, когда тебя выпишут из больницы.

– С удовольствием! – вскинулся Аркадий, заставив себя успокоиться и держаться с таким же достоинством. – Сразу же, как только выпишусь. Найдем какую-нибудь пустую аудиторию – и побеседуем.

– Можно и в аудитории, – согласился Любим, но окончательно договориться о месте «мужского разговора» молодым людям не удалось, к ним решительно подошел врач из стоявшей возле крыльца кареты скорой помощи.

– Кого из вас мы должны забрать? – сурово взглянул он на обмотанных бинтами студентов.

– Меня, – мрачно проворчал Светильников и, ни на кого не глядя, зашагал следом за медиком к машине. Любим проводил его немного растерянным взглядом, после чего развернулся и медленно двинулся в вестибюль. Там уже никого не осталось – началась вторая пара, а кроме того, из разбитой двери тянуло слишком холодным ветром, так что даже самые любопытные учащиеся предпочли уйти в какое-нибудь более теплое место.