Он поцеловал Клео руку, заказал ей перно с молоком — его любимый напиток — и пустился рассказывать о том, какой он умный, красивый и сексапильный мужчина. Одна и та же песня в сотнях вариаций.

Боже, как он ее утомил! Журналист, берущий интервью, обязан изображать если не глубокую симпатию, то хотя бы живой интерес к собеседнику. Клео не могла себя заставить улыбнуться, откровенно зевала, а когда кассета закончилась, даже не потрудилась перевернуть ее.

Все-таки ее работа — довольно тяжелый способ зарабатывать деньги. Одна беседа с Массерини могла утомить кого угодно. Пора отдохнуть от всех этих актеров.

Через два часа приехала жена Поло. Крупная, с тяжелой походкой, она больше походила на мать, нежели на жену. Ему не хотелось уходить, последовала короткая громкая перепалка на итальянском.

Клео старалась ничего не замечать. Фактически интервью она не взяла: ничего заслуживающего внимания в россказнях Поло не было.

А что, если дело в ней самой? Может, она теряет квалификацию?

Супруги Массерини удалились, и Клео какое-то время провожала взглядом их белый «роллс-ройс», сидя в котором Поло выглядел, как зверек в клетке.

— Он потрясающий человек, — стремясь поддержать Поло, сказал его пресс-секретарь.

— И так любит поговорить, — заметила Клео.

— Но все, что он говорит, очень интересно.

— Конечно.

— Хорошее получилось интервью?

— Думаю, материала более чем достаточно.

— Да, чуть не забыл. Вам просили передать, что синьор Кауфман приедет в отель к шести. Он надеется поужинать с вами.

* * *

Они сидели в уличном ресторане.

— Вот уж не думал, что женщина, которая собирается разводиться, захочет провести ночь в Риме в одиночестве.

— Ты очень заботлив.

— Не слишком. Я просто давно мечтал съесть порцию хорошего спагетти.

— Как ты нашел меня?

— Пришлось навести справки.

— А как же фильм? Тебе было легко уехать?

— У меня два свободных дня. Я ничего не сказал, а то бы они устроили… Мы вернемся утром. Боже, какое хорошее вино! А теперь расскажи мне об этом зануде Массерини. Он все такое же дерьмо, как и прежде?

— Наверное. Посмотрим правде в глаза: актер есть актер. Думаю, интервью прошло отвратительно.

— Не оскорбляй профессию, называя Массерини актером. Он — итальянское ничтожество.

— Видно, он тебе сильно нравится.

— Мне нравишься ты. — Батч внимательно посмотрел на Клео. — Что ты на это скажешь?

— А что я должна сказать?

— Ну, может быть, нам стоит попробовать вместе устроить свою жизнь?

— То есть?

— Представь: дом в Малибу и только ты и я.

— Но мы почти не знаем друг друга.

— Ерунда! Не будь старомодной! Я думаю, у нас может получиться. А потом, что мы теряем?

— Ты, кажется, говорил, что у тебя есть девушка?

— Она всего лишь подружка, ничего серьезного. А с тобой мне бы хотелось сыграть в серьезную игру.

— Я еще не успела выбраться из одного брака, Батч!

— Я помогу. На этой неделе заканчиваю фильм, а потом мы можем лететь в Лос-Анджелес. И никаких обязательств. Мы будем вместе, пока это будет приносить нам удовольствие.

Клео вдруг рассмеялась.

— Это так внезапно.

Батч улыбнулся.

— Для журналистки ты слишком наивна.