— Сержант, может, принесете нам поесть?
— Да, сэр. Чего бы вы хотели?
— Бифштексы на этой планете найдутся?
— Мы не дикари — конечно, найдутся. И даже пиво…
— На двоих, пожалуйста, — добавила Леа. — Прекрасно. Хоть на время можно забыть о сухом пайке.
Сержант кивнул и пробормотал что-то в нашлемный микрофон. Брайон чувствовал, как в желудке бурлит целый океан желудочного сока. Появился солдат с огромным подносом, поставил его на стол и исчез. Брайон и Леа набросились на еду.
— В жизни не ел таких бифштексов, — промычал Брайон с набитым ртом.
— И пиво не хуже, — со вздохом добавила Леа, осушив стакан. — Вам бы надо возить сюда туристов с вегетарианских планет — показать им, что значит настоящая еда.
— Да, мэм, — ответил сержант, глядя прямо перед собой.
— Может быть, пивка? Присоединяйтесь, — предложил Брайон.
— На службе не могу, — ответил сержант, уставившись в стену.
— Сержант, а чем вы занимались до армии? — после первого штурма Леа деликатно расправлялась с остатками еды. Брайон искоса глянул на нее и одобрительно кивнул.
— Я в армии всю жизнь.
— А ваши родные? Тоже в армии или бьются на трудовом фронте…
Вопрос прозвучал вполне невинно, но сержант был начеку. Он скосил глаза ровно настолько, чтобы одарить Леа свирепым взглядом, и опять уставился в стену.
— На службе посторонние разговоры запрещены.
Вот и весь разговор. Но от Леа было не так просто отделаться.
— Понятно. Но про войну-то можете рассказать? Какое участие лично вы принимаете в боевых действиях?
— Это военная тайна. Каждый житель Арао принимает участие в войне. И по телевизору каждый день показывают, целый день, очень интересно. Народ даже делает ставки. Очень увлекает.
— Могу себе представить, — сказал Брайон. Что-то он уже читал в одной книжке по древней истории, там было что-то о хлебе и зрелищах.
— Не подумайте, что я что-то вынюхиваю, если это военная тайна — можете не отвечать. Но интересно знать: неужели обе стороны используют одну и ту же линию ДПМ для доставки техники на Сельм-Н? Ту самую, по которой меня сюда доставили?
Сержант сверлил его взглядом, не зная, на что решиться.
— Это не тайна. Стороны пользуются одной системой. Так удобнее следить за равновесием сил на театре военных действий.
— А что же мешает одной из сторон — противнику, конечно, — сделать засаду и уничтожить ваши войска в момент высадки?
— Нейтральная зона, сэр! Это знает всякий, кто смотрит телевизор. Кодированный радиосигнал блокирует все оружие в радиусе тридцати километров от дельта-бакена. Зона свободна от боевых действий.
— Теперь понятно, — сказал Брайон. — Когда я поднимался вверх по ущелью, то наткнулся на танк с порванной гусеницей. Но в остальном он был совершенно исправен. Танк навел на меня орудия, но так и не выстрелил. Это что — уже была нейтральная зона?
— Похоже на то, сэр. В радиусе тридцати километров оружие не стреляет. Больше никаких вопросов! — рявкнул сержант.
Разговор был окончен. Дальше обед проходил в полном молчании. А когда закончился, появился Хегедус. Сержант отдал ему честь, развернулся и вышел.
— Надеюсь, обед вам понравился…
— Довольно! — в голосе Брайона зазвучали сердитые нотки. — Хватит пустой болтовни. Говорите, что вы там решили.
Хегедус позволил себе маленькое удовольствие: прежде чем ответить, он подошел к креслу и сел. |