Малдуин часто прикладывался к фляге, но остальные катаканцы предпочитали молчать (хотя они не знали, когда смогут пополнить запасы).

— Ты беспокоишься за него? — тихо спросил его Бракстон.

Лоренцо пожал плечами.

— Что ты думаешь об этом? Тебе раньше приходилось сталкиваться с подобными насекомыми? Видел искусанных ими людей?

— Пару раз. Вреда от них немного. Но я никогда не видел, чтобы рой нападал с такой яростью.

Катаканец кивнул.

— Они могут переносить болезни, — сказал он со знанием дела. — Акулий Укус вполне мог что-то подцепить. Возможно, скоро он заболеет. Если вообще не умрет. Из-за этого Старый Упрямец заставил нас принять меры предосторожности.

Все они выжали сок из стеблей красных цветов, после чего втерли его в кожу.

— Новый мир — новые правила. Есть лишь один способ узнать каковы они, и Акулий Укус отлично это знает.

— А почему вы зовете его Акульим Укусом?

— Меня с ними тогда еще не было, — ответил Лоренцо.

С ними поравнялся Дуган.

— Посейдон Дельта, — начал ветеран. — Нам предстояло пересечь топь, но нас поджидал сюрприз — гигантская болотная акула. Она улавливает зыбь на поверхности воды на расстоянии десяти километров, а в ее пасти ты мог бы уместиться во весь рост. Акулий Укус — тогда еще просто рядовой Малдуин — завел «Часового» прямо в топь. Ты видел их в лагере: бронированные шагоходы с цепными пилами и огнеметами… Мы используем их, когда нуждаемся в грубой силе. Нога «Часового» застряла в тине, и болотная акула вскрыла кабину пилота как консервную банку, одним махом проглотив Рида. Но Малдуин…

Мы стреляли по ней с берега, но лучи просто рикошетили от твари. Малдуин тонул, придавленный обломками, а акула уже начала к нему подбираться. Мы думали, ему конец. И тут — можешь себе представить? — он как затолкнет ей в глотку связку осколочных гранат!

У нее была такая толстая шкура, что мы даже не услышали взрыв. Она принялась биться и стонать, а затем пошла на дно. Мы с Грейссом вытащили Малдуина из тины. Ему повезло, ведь он мог с легкостью лишиться руки или даже головы. Сомкни акула пасть секундой раньше… подумать страшно. Вот так Малдуин и заработал свое прозвище.

— Вижу, прозвища играют для вас большую роль, — полюбопытствовал Бракстон. — Среди вас есть Спец, Старый Упрямец, а ты — Стальная Нога, да?

— Как-нибудь в другой раз расскажу, — сказал Дуган.

— А Слай Мэрбо?

— Вот насчет него я не уверен, — признался Дуган. — Не знаю, прозвище ли это или же настоящее имя. Возможно, он его сам выдумал. Как бы то ни было, оно ему идет. К чему эти расспросы, сынок?

— «Орел и Болтер», — немедленно ответил Бракстон. — Просто хотел написать о вас. Всем известно, чем занимаются джунглевые бойцы, но именно о вас мало кто знает. Я подумал, что статья о жизни на вашем родном мире — Катакане, верно? — могла бы уменьшить наши разногласия.

Дуган кивнул.

— Хочу дать тебе совет, сынок. Не все здесь любители поболтать. Нет, конечно, если ты будешь ошиваться здесь достаточно долго, то наверняка услышишь все военные байки, но если будешь выпытывать кого-то вроде Старого Упрямца о его прошлом, будь готов к тому, что он расспросит и тебя. Штыком, вероятнее всего.

На какое-то время Бракстон затих. Но не прошло много времени, как он опять повернулся к Лоренцо и задал вопрос, которого тот так боялся.

— А какое прозвище у тебя, Лоренцо?

— У меня его нет, — ответил он. Этого не стоило стыдиться.