Повадками и образом жизни сиаманг похож на других гиббонов, только кричит и «поет» громче, его слышно за три-четыре километра, и умеет плавать. Другие гиббоны, как и человекообразные обезьяны, обычно не плавают. Правда, в зоопарках некоторые молодые шимпанзе и гиббоны любят купаться и умеют немного плавать. Но у старых гиббонов густая шерсть быстро намокает и тянет их на дно.
У настоящих гиббонов окраска очень изменчива, молодые иной масти, чем взрослые, а самки долго сохраняют детский наряд.
А вот и сиаманг с раздутым горловым мешком-резонатором.
Черные гиббоны:
хулок – самцы всегда черные, самки бывают бурые и серые, надбровья белые, мех очень суетой и длинный, из-за него не видны седалищные мозоли (Восточная Индия, Бирма, Южный Китай, Индокитай);
хохлатый – самцы обычно черные с белыми бакенбардами, самки бывают бурые, рыже-желтые. На темени хохол, особенно заметный у самцов (Индокитай и остров Хайнань);
лар, или белорукий гиббон, – нередко черный, но бывает и бурый, желто-серый. Руки, ноги и «оторочка» вокруг лица белые (Южная Бирма, Малайя, Суматра).
Нечерные гиббоны:
унгка – темно-бурый, рыжий, светло-желтый, лицо иногда окаймлено белым, как у лара (Малайский полуостров и Суматра);
вау-вау, или серебристый гиббон, – обычно серебристо-серый с черным лицом (Ява и Калимантан).
Хохлатый гиббон. Как у сиаманга и орангутана, у него голый горловой мешок-резонатор – усилитель криков и песнопений, которыми знамениты гиббоны.
Живет хохлатый гиббон в континентальной Юго-Восточной Азии и на Тайване.
Прыжками гиббонов можно любоваться долго. Зрелище захватывающее и красивое. Отталкиваясь и хватаясь в конце прыжка только руками, они буквально летают между деревьями. Прыжки то плавны и грациозны, то стремительны. Настолько точны и быстры, что нередко в полете гиббоны рвут плоды с ближайших веток и даже ловят птиц. В вершинах леса это, пожалуй, самые быстрые из обезьян. А на земле, пожалуй, единственные, которые ходят главным образом на задних ногах, приподняв согнутые в кистях руки вверх и балансируя ими. И другие обезьяны могут так ходить, но все-таки больше предпочитают бегать на четвереньках. А гиббоны даже по горизонтальным сукам, на головокружительной высоте, бегают на двух ногах. Порой падают, и, наверное, нередко: одно обследование костей гиббонов показало, что у 70 гиббонов из 100 (в другом случае у 33) были сросшиеся переломы рук и ног.
В руках у гиббона сила удивительная! Уцепившись одной рукой за решетку, второй он может по гладкому полу подтащить к себе взрослого человека! А ведь весу в гиббоне всего пять-восемь килограммов, только сиаманг вдвое-втрое тяжелее.
Пьет гиббон, повиснув на ветке над водой и окуная руку в воду, а затем облизывая ее. Реже пьют они прямо ртом, но не с берега, а опять-таки с ветки.
Живут семьями: один взрослый самец, одна, реже две, взрослые самки и их дети. Вполне взрослых самцов и самок из семьи изгоняют. Но бывает, что мать и молодая ее дочь, которая тоже стала матерью, долго не расстаются. Тогда одной семьей живут и 8 и даже 14 гиббонов. На местах, особенно богатых плодами деревьев, иногда встречаются и мирно кормятся разные семьи. Но обычно территория семьи (от 12 до 40 гектаров) строго охраняется. Драки случаются редко, зато криков, возмущенных и злых, много.
Лишь только первые лучи солнца коснутся вершин леса, гиббоны начинают свои песнопения.
«Все гиббоны от мала до велика, от писклявых детских взвизгиваний и до низких голосов самцов, пели одну и ту же песню. Это была настоящая мелодия, начинавшаяся с ноты ми и возраставшая на полноту октавы, после чего голоса гибко выводили трели. Звуки постепенно снижались, каждый раз на четверть тона…
Гиббоны… способны петь чистыми тонами, они единственные по-настоящему поющие звери» (С. Керригер). |