Зимовать европейские черные аисты летят по тем же двум путям, что и белые, но дальше экватора устремляются немногие из них. Залетев так далеко, некоторые, похоже, навсегда там обосновались: обнаружены уже 34 пары черных аистов, гнездящиеся в Родезии и Южной Африке.

Еще 16 видов аистов на земле. В Америке (от Флориды до Аргентины) – отважный истребитель крокодилов ябиру! В Индии и Африке – знаменитый марабу.

Но прежде несколько слов о тантале. Видом он ибис. Голое красное, желтое или черное у него „лицо“, желтый клюв изогнут вниз… Даже имя латинское, научное, дано ему „Ибис“. Но танталы (4 вида в Африке, Америке и Юго-Восточной Азии) не ибисы, скорее аисты, а точнее – нечто переходное, промежуточное между теми и другими.

Итак, ябиру. Аист статный, мощнее и много выше нашего. Он лыс, как и марабу, клюв чуть вздернутый вверх – словно „по ошибке перевернутый горбинкой вниз“, голова и верх шеи черные, оставшаяся треть шеи голая и красная. Все прочее – белое. Марабу старческим пушком на лысой голове, голой морщинистой шеей, носом, уныло вниз опущенным, – сутулый какой-то! – являет грустный и безрадостный вид. У ябиру фигура более воинственная.

О других его охотничьих подвигах не будем говорить, они обычны. Но о том, как умело истребляет ябиру крокодилов, нельзя не сказать.

Выбрав у реки место, стратегически наиболее надежное, караулит он детенышей аллигаторов и кайманов. Выследив, бьет массивным и, видно, прочным, как дубина, клювом. Убьет и малых глотает целиком, тех, что побольше, расклевывает.

Случается, застанет его за этим детоубийством мадам-аллигатор. Остервенело бросается она на истребляющую крокодилий род голенастую птицу. Но ябиру и тут не плошает. Как матадор от быка, отскочит в сторону и бьет сбоку проползающую мимо бронированную махину клювом, как копьем, метко в глаз! Или между глаз, что так же убийственно.

„Новорожденный ухитрился вцепиться зубами в конец клюва, и, сколько ни тряс Большой Джон головой, малыш только крепче стискивал свои остренькие зубки. На крик примчалась мамаша… Выбравшись на берег, она побежала к Большому Джону, который знай себе тряс клювом. Не заметил ее? Я уже решил, что ему сейчас конец, как вдруг аист живо шагнул в сторону, и в последнюю секунду кайманиха промахнулась на какой-нибудь сантиметр… в следующий миг ее прямо между глаз поразил страшный удар мощного клюва. Не знаю, выдержал ли ее череп, но она, несомненно, была оглушена, только драконий хвост уныло дергался из стороны в сторону. А Большой Джон как ни в чем не бывало продолжал возню с кайманенком, который чудом остался висеть невредимым на конце клюва. Внезапно Большого Джона осенило. Он замер, внимательно посмотрел на воду, затем спокойно подошел к водоему и окунул кайманенка. Тот, как и надо было ожидать, выпустил клюв и попытался спастись вплавь. Молниеносный выпад… промах… еще выпад… И вот Большой Джон поднимает в клюве полуживого кайманенка, чтобы затем отправить его в зоб“ (Арне Суксдорф).

Вы, конечно, уже догадались, что „Большим Джоном“, а еще „Туюю“, называют в Америке ябиру: „один его вид внушает почтение“.

„Посмотрите на Большого Джона, – любезно приглашает нас Арне Суксдорф, — когда он взлетает. В длинном разбеге сильные ноги будто отталкивают землю вниз, могучие крылья словно обнимают весь мир…“

Взмыл в небо и растаял в синеве, и вот уже падает вниз, „да с таким гулом, будто пришел конец света!… Кажется, сейчас обвалится небо“. Крылья прижаты, клюв, „способный расколоть череп ягуару“, снарядом рассекает воздух. Вдруг великолепный разворот, и тяжелая птица без усилий, словно легковесная ласточка, круто набирает высоту.

Так резвятся в небе ябиру.