Заручившись поддержкой не только французов, но и англичан, Пикорнель предложил своим друзьям в Венесуэле перейти к подготовке восстания. Испанским властям удалось напасть на след конспираторов и арестовать наиболее активных из них. Дознание выяснило, что арестованные намеревались провозгласить независимость Венесуэлы, установить республиканский режим, отменить рабство. Их лозунгом было: «Да здравствует наш народ, равенство, закон, справедливость и свобода!», а программой - «Декларация прав человека и гражданина» Они говорили от имени «американского народа»

Руководители этого движения Хосе Марии Эспанья и Мануэль Гуаль смогли бежать на остров Кюрасао, где их встретил Пикорнель и откуда они продолжали руководить своими сторонниками, оставшимися на свободе в Венесуэле. Некоторое время спустя в Венесуэлу тайно вернулся Эспанья, но был выдан предателем. Испанцы присудили его к смерти через четвертование. Приговор был приведен в исполнение на главной площади Каракаса в присутствни генерал-капитана Венесуэлы и других колониальнъкх властей. Эспанья перед казнью сказал: «Я не боюсь умереть. Я верю, что моя родина вскоре завоюет свободу, и тогда она вспомнит обо мне и на этом самом месте почтит мою память».

Лозунги французской революции привлекали как креолов, так и наиболее передовых испанцев. Из семидесяти двух человек, привлеченных по делу Эспаньи к суду, 21 был испанец и 49 — креолы. Половина арестованных были военными.

В Новой Гранаде также действовали группы патриотов. В 1793 году состоятельный креол Антонио Нариньо, бывший алкальд (мэр) столицы этой колонии, Боготы, последователь энциклопедистов, приобрел типографский станок и отпечатал на нем «Декларацию прав человека и гражданина», текст которой ему удалось выкрасть из библиотеки самого вице-короля. За распространение этого документа Нариньо был арестовани сослан на 10 лет в Африку, откуда ему удалось бежать. После многих испытаний и приключений Нариньо попал во Францию, добрался до Парижа, где встретился с Мирандой. По совету последнего Нариньо поехал в Лондон, установил связь с английским правительством, которое он безуспешно пытался убедить оказать действенную поддержку освободительному движению в испанских колониях. Нариньо возвратился из Лондона в Париж и вскоре нелегально вернулся в Новую Гранаду... Не менее тревожно было и в Мексике, где имелась многочисленная французская колония, считавшаяся рассадником революционных идей. Как сообщал в Петербург в одном из своих донесений русский поверенный в делах в Испании Н. Бицов, в городе Мехико в 1794 году был раскрыт «заговор, в котором участвовало несколько слуг-французов, ими руководил их соотечественник, врач; их цель состояла в изменении образа правления в соответствии с принципами, провозглашенными Конвентом». В начале 1797 года в Париже появился новый эмиссар антииспански настроенных креолов — кубинский плантатор Педро Хосе Каро. Он предложил Миранде возглавить восстание против испанского владычества в колониях. Каро утверждал, что в Южной Америке имеется 30 тысяч патриотов, готовых взяться за оружие по первому сигналу каракасца. Миранда послал Каро в Лондон, где он установил через негоцианта Тэрнбулла, с которым каракасец продолжал поддерживать связь, контакты с английскими министрами. Каро предложил англичанам направить их флот на помощь патриотам в район Картахены и захватить одновременно Панамский перешеек. В письме к английскому правительству от 19 октября 1797 года Каро указывал, что его планы полностью одобряет генерал Миранда. «Достоинства и способности этого американца писал кубинец, общеизвестны. Одно имя его стоит целой армии. В настоящее время он согласен приехать в Лондон для уточнения деталей нашего плана и способов его осуществления. Из Лондона генерал Миранда готов направиться в Америку, где он лучше, чем кто-либо другой, может руководить нашим предприятием».

Англичане дали понять Каро, что охотно повидали бы Миранду, хотя, как обычно, тянули с конкретным ответом на предложения креолов.