|
Сказанное заставляет меня просить Вашего разрешения на краткое пребывание инкогнито в Англии для того, чтобы я мог перебраться на нейтральном корабле к берегам Венесуэлы или в Соединенные Штаты. По полученным мною недавно сообщениям, многие испано-американские колонии готовы к почти всеобщему восстанию. Если, к несчастью, правительство Франции вмешается, то его интервенция вызовет в этих колониях полную дезорганизацию или такие же несчастья, как в Сан—Доминго, что можно предотвратить только мудрыми, быстрыми и решительными действиями. Учитывая необходимость принятия столь полезных для общего благополучия Испанской Америки и Англии мероприятий, я надеюсь, что Вы найдете возможным немедленно предоставить мне и одному моему соотечественнику разрешение, о котором я имею честь просить Вас. Мой соотечественник сопровождает меня под фамилией Смита, я же путешествую под фамилией Мартина, с тем чтобы сохранить строгое инкогнито, столь необходимое для успеха этих мероприятий».
Теперь Миранда пугал Питта возможностью французской интервенции в Испанской Америке! С таким пройдохой, как Питт, «полномочный представитель городов и провинций Южиой Америки» иначе и не мог вести себя. Но когда Миранда сочинял свое послание, он не знал, что Питт подал в отставку и на его место король назначил нового премьер-министра, Генри Аддингтона, бывшего спикера Палаты общин. Узнав об этом и получив выхлопотанное Тэрнбуллом у нового премьера разрешение на пребывание в Англии, он вновь воспрянул духом. Может быть, Аддингтон окажется более сговорчивым, чем Питт, и все же решится снарядить освободительную экспедицию в Испанскую Америку? Тем более что Англия воюет сейчас и с Францией и с Испанией... Миранда спешит в Лондон и буквально атакует членов нового кабинета своими планами и предложениями освобождения испанских колоний. Он посещает графа Сен—Винсента, первого лорда адмиралтейства, министра финансов Ванситтарта и других видных политических деятелей, строчит день и ночь новые и новые мемориалы, проекты вторжения, планы по организации и вооружению экспедиционного корпуса, скрупулезно подсчитывает необходимое для экспедиции количество пушек, мушкетов, сабель, пистолетов, пик, патронов и артиллерийских снарядов, седел, упряжек и прочей амуниции. Он даже придумывает особую форму для участников экспедиционного корпуса и знамя, на котором изображены радуга (ее цвета символизируют различные расы, населяющие колонии), статуя Свободы с надписью «Колумбия» и девизом «Pro Aris et Focis!» («За алтари и очаги!»)‚ взятым им из Цицерона. Этот девиз символизирует борьбу народа за родину, за родные алтари и очаги. Английские министры принимают Миранду и вновь обсуждают с ним детали его многочисленных проектов, подсчитывают, во что обойдется британскому казначейству их осуществление, торгуются с ним из-за каждого пенни. На этот раз они, кажется, всерьез готовы следовать планам Миранды. Ванситтарт от имени правительства просит каракасца срочно написать обращение к жителям испанских колоний, которое он сочиняет в течение одного дня. Эта прокламация является, по существу, первой программой будущей освободительной войны испанских колоний. Она начинается так: «Дон Франсиско де Миранда, уроженец города Каракаса, к народам Колумбийского континента, населяющим испано-американские колонии. Дорогие и храбрые соотечественники! Уполномоченные вами несколько лет тому назад бороться за дело вашей независимости, мы, наконец, несказанно счастливы сообщить вам, что час вашего избавления настал. Вся наша жизнь была посвящена вам, наше последнее усилие будет направлено на осуществление ваших надежд. Пробил час избавиться от варваров, пробил час разрушить железную решетку, за которой вас держит испанское правительство. Помните, что вы происходите от славных индейцев, которые предпочитали геройски погибнуть, чем допустить порабощение их страны и позорно жить в неволе. |
