Между тем война в Испании продолжалась. Хотя генералу Уэлсли удалось нанести несколько поражений французским войскам и действия партизанских отрядов приносили им немало вреда, французы все же продвигались вперед, угрожая оккупировать всю страну. Но теперь Наполеон отдавал себе отчет, что победа его войск в Испании не приведет к захвату ее заморских владений. Опасаясь, что они достанутся Англии, он в декабре 1809 года высказался за их независимость. В Законодательном собрании Франции по этому поводу было сделано следующее заявление:

«Если Испания потеряет эти колонии, то в этом она должна будет винить только самое себя. Император никогда не станет возражать против независимости континентальных наций Америки. Эта независимость вполне закономерное явление; она отвечает справедливости и признанным интересам всех наций... Если народы Мексики и Перу пожелают остаться связанными с их метрополией или пожелают подняться на вершину благородной независимости, Франция никогда не воспротивится их желанию при условии, что эти народы не будут иметь никаких отношений с Англией».

Франсиско Миранда. Портрет неизвестного художника (около 1806 года)

Листовка с изображением Франсиско Миранды, сообщающая о его прибытии в 1806 году на Барбадос

Узнав об этой декларации, Миранда вновь атакует английское правительство: не теряйте времени, окажите помощь делу освобождения колоний, иначе они и помимо вас завоюют себе независимость!

Но его призывы и на этот раз не получают ожидаемого отклика в правящих кругах Англии. Слишком велика угроза со стороны Наполеона, слишком важно опротивление испанского народа корсиканцу, чтобы Англия позволила себе роскошь вызвать неудовольствие Центральной хунты неосторожными действиями в Южной Америке..

В начале 1810 года французам удалось одержать ряд побед в Испании. Центральная хунта самораспустила себя. Ее функции взял на себя Регентский совет, объявивший о созыве кортесов, в которых неколько депутатских мест отводилось представителям колоний. Желая привлечь на свою сторону жителей колоний, Регентский совет в своем манифесте о созыве кортесов заявлял в их адрес: «С этого момента, испано—американцы, вы возводитесь в достоинство свободных людей: вы уже теперь не те, кем были раньше, находясь под гнетом, тем более тяжелым, чем дальше находились от центра власти; к вам относились тогда безразличием, вас оскорбляла жадность, уничтожало безразличие. Знайте, что, назвав или написав имя того, кто будет представлять вас в кортесах, ваша судьба уже не будет зависеть ни от министров, ни от вице-короля, ни от губернаторов — она будет в ваших собственных руках».

Манифест Регентского совета, несомненно, играл на руку патриотам, давал им юридическое основание для низложения колониальных властей, для того, чтобы действительно взять свою судьбу в собственные руки.

Миранда, ознакомившись с манифестом Регентского совета, понял, что теперь развязка близка.

7 февраля 1810 года Миранда писал своему другу полковнику Смиту в Соединенные Штаты: «События развиваются в пользу нашего патриотического и справедливого дела. Последние сообщения, полученные мной из Кито, Перу и Буэнос-Айреса, обещают свободу в виде правительства, избранного народом». Каракасец выражал надежду, что свобода будет завоевана всеми испанскими колониями вопреки «испанской тупости и английской глупости».

В эти месяцы Миранда активен, как никогда в прошлом. Теперь из конспиратора он превращается в журналиста, начинает издавать свой собственный журнал «Эль Коломбиано» на испанском языке первый в истории печатный орган, агитирующий за освобождение колоний. Тираж журнала был маленький, всего 250 экземпляров, но популярность его была большой.

Первый номер «Эль Коломбиано» вышел в Лондоне 15 марта 1810 года. Он открывался статьей, в которой отмечалось, что «трагические события на Иберийском полуострове» потребуют от жителей «Колумбийского континента» принятия решений, соответствующих их интересам.