Резко выжав сцепление, и тормоз, девушка пыталась остановить бешено летящую машину, лихорадочно переключая передачи. Машину дергало, Оливию бросало вперед-назад, и, только благодаря ремню безопасности, девушка не вылетела, разбивая стекло головой.

Все же, полную остановку машины нельзя было назвать совершенной. Вряд ли кто-то поверит, что это просто такой метод парковки - капотом в дерево. Но - она жива, и пока, это главное. Трясущимися руками, Оливия отстегнула ремень, и отпихнула от лица подушку безопасности. Дернув ручку двери, девушка выпала из машины на землю, жадно хватая воздух. Опираясь о дерево, остановившее ее машину, она старалась принять вертикальное положение.

И вот тут ее везение кончилось, во всяком случае, ей так показалось. А как может быть иначе, когда весь двор, в котором жила Мадлен, был набит полицией. Именно набит, лучшего слова не подобрать. И как она никого из них не раздавила?! А, может, раздавила? Взгляд невольно метнулся под колеса - нет, вроде никаких внутренних органов и частей тела там не было, чтож, и на том - спасибо.

Картина двора была впечатляющей: несколько десятков людей в немом изумлении смотрели на нее, трясущуюся, истерично глотающую воздух, взъерошенную девушку, стоящую возле разбитой о дерево машины. Почему-то, в ее оторопелом, ушедшем в отпуск мозге, отпечаталось два лица - перепуганное лицо Мадлен, с огромными, в пол лица глазами, и пораженное мужское, странно знакомое, словно, виденное раньше. Но, это было не то лицо, нет, точно не тот, кого она искала все эти шесть лет. Ее отвлекло движение сзади, она не смогла вспомнить, где видела этого человека. Машина ее преследователя пронеслась мимо арки. Хотя, Оливия была уверенна, что он прекрасно знал, что она здесь. Почему же не повернул? Ему было известно о полиции? Это его план? Ограничить свободу ее передвижений путем заключения в тюрьму? А потом спокойно добраться до нее подкупив охрану?

Ее голова отказывалась думать, она пульсировала и болела, возможно, на лбу был синяк, но кого это сейчас волнует?

И тогда, Оливия сделала то, ради чего она ехала сюда на такой скорости.

Захлебываясь рыданиями, девушка побежала к Мадлен. Где-то сбоку, началось движение, резко хлопнула дверь машины. Но ее это не волновало, она добралась до женщины, и, практически упав на нее, начала плакать еще сильнее. Мадлен обняла ее и начала что-то говорить, но Оливия не слышала ее, просто не могла ничего слышать. Девушке казалось, что она окружена плотным коконом, который не дает пробиться звукам, даже свой собственный плач она не слышала.

* * *

Шесть лет назад.

Сегодня было странное утро. С самого начала, как только Мадлен проснулась, и пошла в душ, ее не покидало странное ощущение, что что-то произойдет. Нельзя сказать, что Мадлен отличалась сильно развитой интуицией, нет, даже напротив, она ею вовсе не обладала. Иначе, не носила бы, столь поддерживаемый государством, гордый титул матери-одиночки. Одно воспоминание об этом подонке, заставило женщину презрительно искривить губы. Впрочем, и от такого ничтожества была польза - прекрасная двухлетняя кроха - Анита. Мадлен обожала свою дочурку, тем более, что в возрасте 37 лет такими подарками судьбы не разбрасываются, пусть отец этого подарка был и остается, ничтожеством. Слава Богу, Анри исчез из их жизни еще до рождения дочери. А в том, что он не вернется, Мадлен не сомневалась.

Вновь вернуться к своему " предчувствию" женщине пришлось уже во время завтрака.

Они с Анитой сидели в теплой, освещаемой солнцем, кухне, когда сердце Мадлен пустилось вскачь. Непонятно было, то ли средний возраст, непростая жизнь и поздняя беременность - сказались на ее сердце. То ли бедный орган, ни с того, ни с сего, стал чутким радаром будущего. Конечно, все эти мысли пришли ей в голову позже, тогда она не особо задумывалась о странном поведение организма. Тридцать девять, все еще, не тот возраст, когда мы сознательно относимся к своему здоровью.