– Заткнись, Марианна!

Он схватил ее за руку и крепко сжал запястье.

– Заткнись, сучка эдакая, – прошипел он.

Улыбка не сходила с ее губ. Марианна обожала, когда он впадал в ярость, и с удовольствием доводила его до этого состояния. Они оба знали правила этой игры. И ведущей неизменно была Марианна.

– О, малыш, – томно прошептала она, – я вижу, ты не прочь позабавиться.

Энцо отпустил ее руку. Марианна обратилась к чернокожему нагому юноше:

– Ларсон, подойди, детка, покажи Энцо, что ты для меня приготовил.

Чернокожий улыбнулся, но глаза его смотрели жестко и холодно.

Марианна прижала ладонь к его гениталиям.

– Полюбуйся, Энцо, – промурлыкала она. – Тут и тебе останется, малыш.

Энцо с трудом проглотил подступивший к горлу комок. Марианна отвернулась и уперлась руками в стены.

– Может, тебе хочется посмотреть?

Чернокожий пристроился к ней сзади.

– Ну так что, Энцо, тебе интересно, что будет дальше?

Он постоял, будто околдованный, глядя в ее полуобернутое к нему лицо. Всегда одно и то же: ему тошно, противно, но он не властен над собой и цепенеет, не в силах ничего сделать.

– Так не задерживайся, Энцо, – шепнула она и резко вскрикнула, когда чернокожий вошел в нее, а потом громко расхохоталась, заметив гримасу отвращения на лице Энцо. Ее смех преследовал его, когда он отпирал дверь, спускался по лестнице, выходил на улицу. Этот дьявольский смех, не переставая, звенел у него в ушах, по спине тек липкий пот. Задыхаясь, он прислонился к стене. Отдышаться никак не удавалось. Кровь ударила в голову, ноги подкашивались.

– Сука, – прошептал он.

Вынув из кармана дорогой платок из тонкого полотна – подарок Марианны, – он вытер лицо. Слава Богу, ему понемногу делалось лучше. Но срочно нужна была новая доза! Кое-что он, конечно, улучит для себя от Робетти, потом, может, раздобудет немножко травки. Если Марианне взбредет сегодня опять затеять свои игры, самое лучшее – уйти в отключку.

Он выпрямился и еще раз обтер лицо платком. Он понимал, что Марианна держит его на поводке, крутит им, как хочет, но что поделаешь? Выбора у него нет. Он сам сотни раз твердил ей, что ему без косячка хана. И живет он тут незаконно. Куда ни кинь – всюду клин. Но он сам загнал себя в эту яму, грязную, вонючую яму. Без денег куда денешься? К тому же он теперь часто сам не понимал, что делает, себя не помнит. Далеко ли уйдешь в таком состоянии?

Энцо сокрушенно покачал головой. Приехал в поисках Франчески, называется. Это еще одна шутка, которую сыграла с ним Марианна.

Энцо огляделся. Такси, которое он заказал, уже ожидало его на тротуаре. Если они с Робетти встретятся в восемь, к половине девятого можно уже дербануться. Надо только вовремя успеть в ресторан.

Он рванул дверцу автомобиля. Во влажной духоте его опять бросило в пот.

Энцо назвал водителю ресторан и бессильно откинулся на спинку сиденья.

36

Такси остановилось на углу Пятой авеню и 49-й улицы у Рокфеллеровского центра. Энцо вышел из машины. Водитель подал ему счет, чаевых Энцо не добавил. Марианна давала ему денег в обрез.

Поднявшись на лифте на шестьдесят второй этаж, он оказался перед входом в ресторан. Кивнув швейцару, проследовал в бар и там сразу же наткнулся на Робетти.

– Принес?

Робетти был толкачом в университетских кругах Ивовой Лиги, имел контакты в Европе. Ему недосуг было разводить ля-ля с шестерками вроде Монделло. Ему вообще не нравилось, что Марианна водила дружбу с такой швалью, но что поделаешь, у нее всегда какие-нибудь причуды дурацкие.