– Каждые десять минут упражнений с гантелями утром, гарантируют хорошее настроение и добавляют час бодрости и работоспособности днем, – гнусаво процитировал он пассаж из какого то физкультурного пособия (во времена спортивной молодости пришла ему фантазия купить пару подобных книжечек).

Пособие, впрочем, не обманывало. Уже заканчивая зарядку, Анатолий заметно успокоился, а когда вылез из под душа – холодного, в связи с массовыми летними, плавно переходящими в осенние, отключениями горячей воды, – даже повеселел.

Из за чего, собственно, переживать? Ничего же не случилось! Был неприятный разговор? Наплевать и забыть! И даже если эти типы нарисуются снова, подумаешь! Они с Борькой молодые, здоровые ребята, у них крепкая, солидная фирма, которую они сами, между прочим, создали, вытащили, поставили на ноги… так неужели теперь не смогут разобраться с какими то гадами, которым пришла фантазия ограбить их клиентов? Даже голову себе забивать такой ерундой не стоит!

Он бодро промаршировал на кухню и, поколебавшись между яичницей и пельменями, сделал выбор в пользу яичницы. Ее можно со сковороды есть, а после пельменей и кастрюлю надо мыть, и тарелку.

Порезанные кольцами кабачки, лук и помидоры, залитые взбитыми яйцами уже запекались под крышкой, а Анатолий продолжал шарить в холодильнике, пытаясь найти еще что нибудь, что можно бросить на сковороду.

– Был же кусочек сыра, – ворчал он, переставляя с места на место несколько полупустых баночек, – сейчас бы его натереть… не иначе барабашка в доме завелся и сыр уволок…

Телефонный звонок отвлек его от этого увлекательного занятия. Настроение моментально вернулось на первоначальную, ниже нуля, отметку. Почему то, ничего хорошего он от этого звонка не ждал. Интуиция, наверное. Анатолий поднял крышку, взглянул на яичницу, убавил огонь до минимального и только тогда подошел к телефону.

– Слушаю.

Голос в трубке зазвучал совсем другой – гораздо моложе и веселее:

– Ты чего так долго?

– Кто это? – хмуро спросил Анатолий.

– А сам не догадываешься? – коротко хохотнула трубка. – Скажи лучше, что надумал? Берешься за дело?

– Я еще вчера сказал, что не собираюсь с вами связываться. Идите к черту и не приставайте ко мне больше!

– У, какой ты сердитый. Зря. Все равно ведь сделаешь по нашему. Не по хорошему, так по плохому.

– Что, прессовать будете? – Анатолий постарался сказать это равнодушно презрительно, но получилось зло.

– И прессовать и рихтовать и много еще чего интересного, – голос в трубке вдруг стал рассеянным. – Ты подумай об этом, а завтра мы еще разок поговорим. Да смотри, чижик, не гуляй в темноте, а то стукнешься еще о какой нибудь угол, ушибешься.

Короткие гудки раздались прежде, чем Анатолий успел ответить. Поэтому от незатейливо обматерил телефонную трубку и вернулся на кухню. Можно было, конечно, попробовать снова связаться с Борисом, но какой смысл? Через полчаса они увидятся в офисе.

Утренний аппетит пропал начисто. Анатолий все таки запихал в себя яичницу, просто чтобы не пропадала, залил ее чашкой черного кофе без сахара – горечь была как раз в тон настроению. Потом сменил домашние шорты и футболку на брюки и футболку уличную и вышел из дома. Во дворе его ожидал крайне неприятный сюрприз: все четыре колеса его БМВ были спущены.

– …! – Анатолий подошел поближе и снова выругался, – …!

Покрышки были очень аккуратно разрезаны, а в правой задней торчал нож.

– Честное слово, если бы не двадцатипятилетие, не устраивала бы эту гулянку! – снова вздохнула Лена, осматривая сумки, выстроившиеся в коридоре. – Так: это я взяла, это я взяла… мам, а где конфеты? Они на столе лежали.