— Вот именно, иногда, — хмыкнула она.

— Ну, так вам должно быть известно, каждый из нас по-своему альтруист. Мы теперь дальше пошли, задаемся важными вопросами, — других же проблем у нас в стране нет, — альтруистичны ли животные, зверье разное? Волки там, медведи, скажем. Я не парламентское большинство имею в виду, вы меня понимаете…

— Саша, я прошу вас… — она звонко рассмеялась.

— Вот поэтому и цель у меня тоже, конечно же, есть! — заявил Александр Борисович. — Здесь вы угадали. Хотите знать, какая? — Он сделал паузу и словно нырнул в воду: — Вы!

— Я-а-а?! — изумилась Дина.

— Ну разумеется, а кто же еще? Рядом же с нами больше никого нет. Мне, например, совсем не нравится, когда вы мрачно хмуритесь. Даже повеситься почему-то хочется. И, наоборот, очень понравилось, как улыбаетесь. Разве это недостойная цель? Вот и давайте — для общей ясности — на ней пока и остановимся. На вашей улыбке.

Пауза длилась долго. Бог знает, о чем думала сосредоточенная на своих нелегких, наверное, размышлениях женщина. Но явно не о любовных каких-то вариациях… Потом подняла голову и пытливо посмотрела в глаза улыбающемуся Турецкому:

— Саша, но ведь я догадываюсь, что любые расследования, всякие там ваши действия — они же потребуют больших денег, а у меня — откуда? Ну, что-то я, возможно, и наберу, но…

— Погодите вы о деньгах, — сморщившись, как от горького лекарства, отмахнулся он. — Дойдет до них речь, тогда и поговорим. Контора, в которой я работаю, увы, не благотворительная организация, но на все имеются расценки и они могут, в зависимости от тех или иных обстоятельств, соответственно, и варьироваться… Далее, с основной целью мы с вами тоже, кажется, определились, да? И что осталось? — Он с откровенным ожиданием, чуть прищурившись, уставился на Дину.

Кто знает, что у нее в этот момент завертелось в голове, но… она смутилась. Что ж, и это неплохо. Но Турецкий изобразил «непонимание».

— Дина, что с вами? Нам же надо обязательно закрепить наш с вами договор.

Она молчала, но ее смущение достигло, кажется, уже крайней черты. Дальше гнуть было уже опасно.

— Интересное дело! — он театрально всплеснул руками. — Ну и как же я буду защищать ваши кровные интересы, изучая французские заморочки без всякого на то права? Без официального документа? Да меня первый же школьный охранник п