В конечном счете президент очертил свое понимание вопроса. Польша должна ограничить себя на востоке «линией Керзона», на западе присоединить к национальной территории Восточную Пруссию и часть Германии. Рузвельт настаивал на том, что правительство в Варшаве должно иметь расширенный политический фундамент, включить представителей пяти главных партий (президент перечислил их). Черчилль поддержал президента, напомнив о том, что Англия вступила в войну вследствие нападения на Польшу, и восстановление польского суверенитета является для англичан делом чести.

Молотов сказал, что для советской стороны в общем и целом приемлемы контрпредложения американской стороны за исключением пункта о президентском совете в Польше. Стеттиниус согласился с этим изменением. Он снова повторил, что Соединенные Штаты откажутся участвовать в создании Организации Объединенных наций, если польская проблема не будет решена.

Именно на этой фазе Рузвельт и Черчилль согласились с основой решения польского вопроса. Что касается деталей, то они решили передать доработку польского вопроса в руки министров иностранных дел.

Повторяем, важные свидетельства говорят о нежелании Рузвельта превращать польский вопрос в главную межсоюзническую проблему. Компромисс был ему нужен для решения гораздо более масштабных дел послевоенного мира. И если прежде он настаивал на том, чтобы люблинское правительство составляло лишь одну треть будущего правительства Польши, то теперь он удовлетворился обещанием общего расширения основы польского правительства за счет демократических сил, находящихся за пределами Польши. Рузвельт предложил, чтобы послы трех великих держав в Варшаве наблюдали за выполнением польским правительством взятых обязательств по расширению политического спектра кабинета министров и проведению всеобщих выборов. Более того, Рузвельт здесь же, в Ялте, модифицировал свою позицию — не «наблюдать» за польским правительством получили мандат послы, а «информировать свои правительства о ситуации в Польше».

Повторим: все действия и конечные мнения Рузвельта базировались на том, что у США и Англии нет эффективных рычагов определения политической ситуации в Польше. Представляет интерес мнение А. Гарримана о восприятии советским руководством американской позиции. «Сталин и Молотов пришли к заключению в Ялте, что, ввиду нашего согласия принять общие словесные формулировки в декларации по Польше и освобожденной Европе, признания нужды Красной Армии в безопасных тыловых зонах и преобладающих интересов России в Польше как в дружественном соседе и как в коридор, ведущем к Германии, мы проявили понимание и согласились на принятие уже известной нам советской политики». Окончательное соглашение в Ялте по польскому вопросу предполагало «реорганизацию польского правительства на широкой демократической основе».

Во исполнение этого решения трое представителей лондонского правительства вошли в варшавское правительство, которое возглавил премьер лондонского правительства Миколайчик. Беседуя с адмиралом Леги, Рузвельт сказал, что добился максимума возможного в польском вопросе. Он не мог бесконечно оказывать воздействие на союзника, от которого зависело число американских жертв в Европе и на Дальнем Востоке, союзника, обеспокоенного враждебностью Запада и заботившегося о своей безопасности в конце самой кровопролитной в истории войны.