Отныне сдерживать процесс падения веса Британии должна была более искусная, чем прежде, дипломатия, гибкая и маневрирующая между США и СССР. Черчилль говорит о необходимости добиться доверия Сталина. Он отозвал посла сэра Стаффорда Крипса, не вызывавшего симпатии Кремля, потребовал более пунктуального соблюдения поставок восточному союзнику и сообщил Идену (6 марта), что готов встретиться со Сталиным в Тегеране, Астрахани или любом другом месте. Готовясь к такой встрече, 7 марта Черчилль говорит о необходимости начала планирования «второго фронта» и сообщает Сталину, что квоты военных поставок в Россию не подлежат сокращению. В этот же день он пишет Рузвельту, что «не может отрицать за Россией права на границы, которые она имела к моменту нападения Германии».

Тем временем Япония впервые за пять столетий крушила боевые силы лидеров Запада — Соединенные Штаты, Британию, Францию (в Индокитае), Голландию в Индонезии. Лондон находился в шоке, а в Вашингтоне пока ставили самые скромные задачи: «Удержать то, что мы имеем».Западные страны в Азии отступали. Следовало компенсировать поражения на океанах продвижением на грани современной науки.

Именно весной 1942 г. американские ученые увидели реальные перспективы в атомном проекте. Девятого марта В. Буш обнадежил Рузвельта: «То, что мы создаем, очевидно, гораздо более эффективно, чем мы предполагали в октябре прошлого года». В Америке соизмеряли возможности германского продвижения в этой сфере с тем, что становилось известным о прогрессе англичан. А их прогресс был в 1941-1942 годах существенным. В марте 1942 года В. Буш впервые обозначил окончание работ 1944 годом. Рузвельт потребовал, чтобы программа «продвигалась вперед не только по собственной внутренней логике, но и учитывая фактор времени. Это чрезвычайно существенно». Теперь и в узком кругу американского руководства говорили о необходимости сделать атомное оружие фактором уже в ходе текущих боевых действий.

Большевистская власть взяла на себя поддержку новой отрасли науки, имея в виду прикладную значимость исследований. Она же придала идейное обоснование масштабным усилиям по модернизации страны. В средине жесточайшей войны с крестьянством, представлявшей собой гражданскую войну и насильственную модернизацию — в жестоком октябре 1931 года Сталин произнес слова, для многих в СССР ставшие символом веры. «Тех, кто отстает, бьют. Мы не хотим быть битыми. Нет, мы не хотим быть битыми. Старую Россию били из-за ее отсталости. Ее били монгольские ханы, ее били турецкие беи, ее били шведские феодалы, ее били польско-литовские паны, ее били англо-французские капиталисты, ее били японские бароны, ее били все — из-за ее отсталости. Из-за военной отсталости, из-за культурной отсталости, из-за сельскохозяйственной отсталости. Ее били, потому что это было выгодно и проходило безнаказанно. Вы помните слова дореволюционной песни: „Ты и могучая, ты и бессильная, матушка Русь“. Мы отстали от развитых стран на срок от пятидесяти до ста лет. Мы должны преодолеть отставание в течение десяти лет. Либо мы совершим это, либо нас сокрушат».

Много лет спустя академик Иоффе вспоминал: «Я пошел к Серго Орджоникидзе, который был председателем Высшего Совета Национальной Экономики, изложил перед ним проблему и буквально через десять минут ушел из кабинета с подписанным им приказом выдать мне сумму, которую я просил для института (радия. — А.У.).» Возглавлять новую программу Иоффе назначил И.В. Курчатова. В 1934 г. Курчатовым был построен второй в мире (после Беркли, США) циклотрон. В это время П. Капица уже был любимцем Э. Резерфорда, Л. Ландау изучал физику в Германии вместе с венгром Э.Теллером (который создаст в США водородную бомбу), а Ю. Харитон защищал диссертацию в Кавендише (Англия). Пораженный увиденным им на обратном пути в обратившейся к реваншу нацистской Германии, Харитон создает в лабораторию взрывчатых веществ в Институте физической химии.