* * *

Мягкостью и примером своего добродетельного поведения Клотильда оказывала все большее влияние на Хлодвига, который, несмотря на исцеление сына, все еще продолжал быть воинствующим язычником.

Став королем в 15 лет, он почти всю жизнь воевал. Практически ничего другого он и не умел делать. Беря город за городом, франки всегда грабили церкви. Согласно хроникам Григория Турского (его «История франков» в десяти книгах, доведенная до 591 года, является главным источником информации по истории Франкского государства), известна, например, такая история. При разграблении одного храма франки захватили очень ценную чашу, и епископ ходатайствовал перед Хлодвигом о возвращении ее в церковь. Дележ добычи происходил в Суассоне, и Хлодвиг попросил воинов прибавить эту чашу к его доле. Все согласились, кроме одного франка, который заявил:

— Ты не получишь ничего сверх того, что тебе достанется по жребию.

Сказав это, воин ударил по спорной добыче секирой.

Хлодвигу оставалось лишь передать посланцу епископа обломки священной чаши. Он умел владеть собой и понимал формальную правоту смельчака, но и забыть подобный вызов он не мог. Через год на военном смотре король подошел к этому воину и, упрекнув его в дурном содержании оружия, бросил его секиру на землю, а когда тот нагнулся, чтобы поднять ее, Хлодвиг своей секирой рассек ему голову. При этом он сказал:

— Да постигнет тебя тот же жребий, что и чашу, разбитую тобой!

Этим жестоким убийством король-язычник навел на своих воинов сильный страх. И совершенно неудивительно, что такой человек долго оставался глух к призывам своей супруги.

Хлодвиг каждый раз отвечал ей:

— Не меня надо убеждать, а людей вокруг меня.

У него же были совсем другие заботы: всегда неугомонные германские племена без конца угрожали перейти Рейн и обосноваться в Галлии. Однажды утром стало известно, что племена аламанов, этих дерзких грабителей, захватили Эльзасскую равнину. Чтобы не позволить им продвинуться в глубь территории, Хлодвиг во главе франкского войска бросился им наперерез и остановил продвижение. Согласно преданию, во время этого сражения Хлодвиг, почувствовав, что превосходство в битве переходит к врагу, начал усиленно молиться своим богам, языческим идолам, однако те не пришли к нему на помощь. Тогда Хлодвиг в горячем порыве воззвал к Богу Клотильды:

— О, Боже Клотильды, умоляю тебя, даруй мне победу! И ты будешь моим Богом! Я поверю в тебя и крещусь во имя твое!

Воодушевленные франкские воины удвоили свой пыл, и то, что уже казалось невозможным, свершилось: внезапно аламаны, объятые страхом, бежали, даруя Хлодвигу и его солдатам лавры победителей.

Конечно, современные историки отвергают эту легенду и решающую роль в обращении Хлодвига в христианство отводят не его победе над аламанами, а любви франкского короля к Клотильде.

Действительно, Клотильда для этого употребила весь свой ум, всю свою ловкость. Для христианства это было очень важно! Получить присоединение к христианству победителя аламанов при Тольбиаке — означало для церкви расширение ее власти на все варварские королевства. Для Хлодвига это тоже было важно: этот храбрый воин все же понял действительную значимость поддержки, которую могла ему принести церковь, столь же мощная, как и он в своей политике завоеваний.

* * *

В любом случае, Хлодвиг крестился у Святого Ремигия, епископа Реймса, в Рождество 496 года.

Перед обрядом Ремигий начал наставлять короля в законе христианском. Хлодвиг, выслушав епископа, сказал:

— Охотно я тебя слушал, святейший отец, но меня смущает вот что: мои подчиненные не потерпят того, чтобы я оставил их богов. Однако я пойду и буду говорить с ними.

Когда же король обратился к своим воинам, они воскликнули:

— О, король, мы отрекаемся от смертных богов и будем служить Вечному Богу, которого проповедует Ремигий!

В результате, вместе с Хлодвигом в Реймсе крестились сестра короля и три тысячи его воинов.