Цены на всё росли каждый месяц и становились недоступны простым гражданам страны. Такая же картина была и в поликлиниках. Огромные очереди к врачам, а те не спешили принять всех желающих. В результате многие люди отправлялись в платные частные клиники, где те же врачи оперативно вели прием клиентов, с которых уже можно было взять приличную сумму денег. Лечить толком они, конечно, не умели, зато ценники поражали своей крутизной.

Тихомиров изучал статистику смертности. Резко снизилась смертность от наркотиков, значительно меньше людей умирало от болезней, связанных с алкоголизмом. Но росли показатели по онкологическим заболеваниям, болезням сердечно-сосудистой системы, резко увеличилось количество смертей от инфарктов и инсультов, болезней почек и даже от обычных простудных заболеваний. Люди все больше страдали от артритов и других недугов. Тихомиров, читая эту статистику, сокрушался:

– Мы каждый год пытаемся изменить уровень нашего здравоохранения, но ничего не помогает! Очень страдает ранняя диагностика.

Президент вспомнил, как умирала его любимая бабушка. Она всю жизнь проработала в деревне, в войну муж ушел на фронт, оставив жену и шестерых маленьких детей. Как тогда им было несладко, все сильно голодали. Она таскала тяжелые грузы, чтобы заработать хоть немного на хлеб и прокормить маленьких детей, младшей из которых исполнился всего год. Бабушка оставляла малышку со старшей десятилетней дочерью и шла на завод, где таскала тяжелые куски металла в страшный холод, ветер рвал на ней платок, его сильные порывы пытались столкнуть ее в глубокий сугроб, порванные валенки были мокрыми, снег проникал под потрепанный ватник, варежки были мокрыми. Все тело пронизывал колючими иголками холодный жестокий ветер, ноги и руки мерзли, но она тащила свою тяжелую ношу через огромный двор в механический цех, где деталь разрезали на части и использовали в качестве болванок для производства снарядов. Дотащив тяжелый груз, бабушка падала обессиленная на деревянные ящики, не имея больше сил подняться, но проходило минут пять, и она, превозмогая усталость и боль, опять шла за металлическим прутом. И так по двенадцать часов в день. Больше всего в душе она переживала, как там любимая маленькая дочурка. Она хочет есть, а у нее нет молока. За работу бабушка получала одну буханку в день и весь хлеб отдавала детям, они жадно набрасывались на еду, часто забывая, что их мать осталась голодной. С голодухи они съедали весь хлеб, а потом виновато смотрели на маму. Она глядела на них с огромной теплотой, дети сыты, и это главное. А им всегда говорила одно и то же: «Я поела на работе». Голодная она опять отправлялась на завод.

Прошли годы, дети выросли, люди стали нормально жить. Но от перенесенных трудностей у бабушки возникли проблемы с почками. Она страшно страдала от болезни, дикая боль не давала ей покоя. Однако равнодушные врачи не уделили ей внимания: «Что вы хотите? В вашем возрасте у всех есть болезни».

Сергей Иванович вспомнил, как он сутками сидел у кровати бабушки и страшно страдал, глядя на мучения очень любимого человека. Он не мог смотреть на эти долгие мучения, на холодное, бледное лицо старушки, которая просила о помощи. Больше всего ему было больно от того, что он ничем не мог ей помочь. Приезжала скорая помощь, фельдшер смотрела на пожилую женщину, делала успокаивающий укол и уезжала, напоследок грубо попрекая: «Сколько раз можно скорую вызывать!»

В один из январских дней бабушка не могла перенести очередной приступ, она посмотрела на потолок и тихо сказала: «Когда же наступит весна?! Когда?!» Она хотела увидеть последнюю в своей жизни весну, порадоваться ее приходу, но дикая боль не дала ей шансов на исполнение последней воли.