Андрей Мартьянов. Мировой кризис
След Фафнира - 2
…Среди степей в шелковом шатре поместили труп его, и это представляло поразительное и торжественное зрелище. Отборнейшие всадники всего гуннского племени объезжали кругом, наподобие цирковых ристаний, то место, где был он положен; при этом они в погребальных песнопениях так поминали его подвиги: «Великий король гуннов Аттила, рожденный от отца своего Мундзука, господин сильнейших племен! Ты, который с неслыханным дотоле могуществом один овладел скифским и германским царствами, который захватом городов поверг в ужас обе империи римского мира… скончался не от вражеской раны, не от коварств своих, но в радости и веселии, без чувства боли, когда племя пребывало целым и невредимым. Кто же примет это за кончину, когда никто не почитает ее подлежащей отмщению?
Иордан, 455 год н. э. Всё Писание богодухновенно и полезно для научения, для обличения, для исправления, для наставления в праведности, да будет совершен Божий человек, ко всякому доброму делу приготовлен.
2 Тим. 3, 16-17 Автор искренне благодарит за неоценимую помощь в работе над текстом и своевременные подсказки С. Казакова (СПб) и И. Кричевского (Рамат-Ган).
Предварение
Великобритания, Лондон, 3 марта 1914 года Ровно в одиннадцать часов утра элегантно одетый джентльмен вышел из парадного подъезда дома номер 19 по Беркли-Мэншнс и прогулочным шагом направился вниз по улице. Время ланча он провел в «Адмиральском клубе» на Бонд-стрит, откуда совершил два телефонных звонка – молодого человека интересовали новые поступления в антикварные магазины ван Гааса и компании «Эпшоу и Малверн». Получив от последнего абонента положительный ответ, джентльмен спустился из курительной в холл, дал знак швейцару и тот немедля свистнул кэб, быстро доставивший пассажира на Челси-сквер.
– Подождите меня, – сказал он вознице, одновременно вручая монету в пять шиллингов. – Я задержусь примерно на полчаса.
– Как вам будет угодно, сэр…
Темно-вишневая с золотом вывеска над магазином гласила: «Торговля древностями, год основания 1754», что ясно давало понять любому покупателю – это старинная и успешная фирма, подделками, как в сомнительных заведениях Ист-Энда, здесь не торгуют. Обычные клиенты – состоятельные европейские коллекционеры или нувориши из Нового Света, желающие украсить свой дом уникумами с развалин Гизы, Персеполиса или Тиринфа. Случайные люди сюда не заходили.
Звякнул колокольчик над входной дверью. В помещении пахло благовониями и сухим пергаментом, освещение приглушенное – жалюзи на окнах опущены, горят электрические лампы в тканых абажурах, стилизованных под индийские светильники.
Других посетителей не замечалось. Джентльмен оставил трость и шляпу на особой стойке у входа, уверенно прошел направо, вдоль шкафов с древними папирусами и статуэтками. Управляющий поднялся из-за стола навстречу.
– Добрый день, милорд, – поприветствовал ожидаемого гостя высокий и худощавый мистер Эпшоу. – Рад снова видеть вас.
Его внешность мало соответствовала распространенным представлениям о владельцах антикварных лавок, никаких седых волос или очков в круглой оправе. Наоборот, Эпшоу был подтянут, загорел, сравнительно молод – не старше сорока лет, – и больше напоминал не потомственного коммерсанта, а недавно приехавшего из африканских колоний отставного офицера. Одновременно с этим в среде лондонских ценителей старины его полагали одним из крупнейших специалистов.
– Огастус, замените меня, – Эпшоу повернулся к помощнику. – Лорд Вулси, пожалуйста, следуйте за мной.
Они прошли в глубину дома, поднялись по скрипучей деревянной лестнице в бельэтаж, где хранились наиболее ценные экспонаты и редчайшие книги – богатых покупателей всегда обслуживали отдельно, да и незачем выставлять на витрину древнеегипетское золото или сохранившиеся в единственном экземпляре средневековые рукописи.
|
