– Ну, как себя чувствует коза? – поинтересовался Ману эль.

– Прекрасно, – ответил Мишель.

– Что бы там ни говорил Серж, мне кажется, эти ненормально, чтобы коза вот так сломала ногу! Может быть, кто-то из местных с ним враждует и причинил вред Амалфее?… И еще эта странная сумка… Наверное, кто-то хочет заставить всех думать, что Серж занимается какими-то махинациями…

Рассуждения Мануэля исходили из прекрасного источника – его дружеского отношения к Сержу. Но Мишель не мог согласиться с предположениями цыгана. Все происходило тихо, без свидетелей, а для того, чтобы повредить таким образом Сержу, требовалась публика, способная разнести новость по всему краю.

– А вы знаете, что сумка исчезла из дома? – спросил Мишель, не сводя глаз с собеседника.

Сначала цыган явно удивился, потом воскликнул:

– Ну вот, что я говорил! Кто-то сейчас показывает сумку деревенским и рассказывает Бог знает что!

Поведение и предположения Мануэля, думал Мишень, могли бы объясняться тем, что деревенские и даже городские жители относились к цыганам с предубеждением, проявляя своего рода расизм, и Мануэль невольно приписывал Сержу свои проблемы.

Мишель чуть было не заговорил о светящихся камнях, но передумал. Он изобрел предлог, чтобы направить разговор в нужную ему сторону.

– Легко найти светящуюся краску? – спросил он.

– Светящуюся краску? А зачем; она тебе? – удивился Мануэль.

– Она мне не нужна… Я просто так спросил, из любопытства!

Мануэль пристально посмотрел на него, как будто хотел разгадать истинные намерения мальчика.

– У меня есть, – сказал наконец цыган. – Такая, которая светится днем… для номеров на повозке и для обозначения крупных выигрышей в лотерее.

Мишель сразу понял, что пошел по неверному пути. На тех камнях не могла быть краска такого рода, потому что они светились в темноте. Значит, Дюмон тоже ошибся. Он видел, как Мануэль использует специальную краску, отражающую свет, и решил, что это та самая, при помощи которой кто-то сделал светящимися камни!

Мальчики не стали задерживаться и вскоре отправились обратно на ферму.

– Мы сели в лужу, – сказал по дороге Мишель. – Промахнулись и с краской, и с сумкой. Но мы попытаемся разузнать, что происходит в глубине лощины.

Слушай, я вот о чем подумал, – перебил его Даниель. – А если той кисточкой, которую нашел Артур, пользовался не Серж? Предположим, она уже валялась там задолго до того, как Серж купил эту ферму…

– Вполне возможно, – кивнул Артур.

– Да, но тогда камни тоже лежат там давным-давно? – вставил Мишель. – Я не знаю, долго ли может продержаться эта краска.

– Циферблаты часов и будильников светятся много лет, – заметил Артур.

– Да, но они защищены стеклом, и никто обычно не оставляет свои часы или будильник на улице, под дождем! – возразил Мишель.

Когда мальчики вернулись на ферму, Сильвии не было.

– Ну?… Пойдем посмотрим? – предложил Мишель.

– Что, соскучился по сержанту Брюне? – поинтересовался Артур.

– А то, на что мы «посмотрим», будет очень красивой скалой, в которую мы и упремся, – проворчал Даниель.

– И тогда нам останется только попробовать сказать ей «сезам, откройся», как Али-Баба! – прибавил Артур.

– Ты прав, лучше нам не попадаться на глаза военным, – признал Мишель.