– Знаю.

– И что же он означает?

– Кажется, этим знаком пользуются, когда какая-нибудь кибитка отрывается от каравана и застревает в пути. Тогда остальные, указывая, куда ей ехать, рисуют такой кружок; если кончик стрелки изогнут вправо, это значит – «первый поворот направо», если налево – «первый поворот налево». А почему ты меня об этом спрашиваешь?

Мишель не сразу ответил. Он только что осознал, что его вопрос по самой своей сути несет в себе недоверие. Порядочнее было не выведывать про цыганские значки, а просто-напросто рассказать об их находке. Теперь давать задний ход было уже поздно.

– Такой знак кто-то нарисовал на моих дверях!

– Ясно… – задумчиво произнес Жан. Затем он вскинул голову; в глазах его горел вызов – или возмущение; голос дрожал. – Ты думаешь, это мы? Ты, может, думаешь, кто-то из наших навел на тебя воров?

– Да нет… Но…

Жан расхохотался, возможно, чересчур хрипло.

– Слушай, Мишель, я тебе вот что скажу. Этот рисунок – символ! Его нарисовал какой-то гаджо, совершенно не понимая его смысла!

– Гаджо, который…

– Вот именно! Чем не способ потом все свалить на нас! Разумеется, не имея никаких доказательств… но… ведь ты сам поступил не лучше, даже ты!

Последние слова были произнесены таким тоном, что у Мишеля внутри что-то дрогнуло. Ему стало понятно, что Жан его уважает и очень болезненно переносит ту настороженность, которая вкралась в их отношения.

– Я вас ни в чем не обвинял… – запротестовал Мишель.

– Ну вдумайся сам, зачем кому-нибудь из наших оставлять такую улику против себя!

Мишель был бы несказанно рад, если бы этот аргумент мог его полностью убедить. Но в этой истории оставалась еще куча неясного. Почему воры заявились к ним именно в тот момент, когда в доме хранилась выручка, хотя это случилось впервые за все время работы?

А главное… главное… почему двое беглецов, которых якобы преследовали Жан с Нуром, спрятались в цыганском лагере?

Мишель был готов честно все объяснить Жану. Но его терзало сомнение: не ранит ли он еще сильнее самолюбие друга, ничего не добившись взамен?

«Мы обязательно узнаем правду», – пообещал он себе.

У него родилась одна мысль…

Тем же вечером, не дожидаясь ужина, Мишель решил осуществить свой план, с тем и направился в полицейский участок. Завидев его на пороге, офицер воздел руки к небу.

– Надеюсь, вы пришли не за. новостями! – воскликнул он.

– Нет, конечно.

– Уж не собираетесь ли вы сказать, что вас опять обокрали?

– Да нет…

Мишель уже усомнился, дадут ли ему когда-нибудь открыть рот.

– Тогда чем могу служить?

– Мне хотелось бы получить два-три адреса последних потерпевших. Это возможно?

Полицейский поднял брови.

– Возможно? Хм… в общем, да… а зачем? Эти нескончаемые вопросы понемногу начинали выводить мальчика из себя.

– Я хочу выяснить, не видели ли они некий знак.

Полицейский вперил в него подозрительный взгляд.

– Надеюсь, вы не намерены самостоятельно проводить следствие? Это вам не детские игрушки!

– У меня на это нет ни времени, ни желания. Я просто собираюсь проверить пару соображений насчет способа ограбления.

– Тогда другое дело…

Полистав журнал, полицейский выписал три адреса.