— Коммунисты? Ха, здорово, Йетсу это не понравится. И не надо приглашать нас никуда, пока мы сами не попросим, ладно? Может быть, мы попросим вас поделиться технологией, если вы так любите обмен… — она обнажила свои плоские зубы.

— Шеннон, — он показал на себя, — послать сообщение домой. Для этого — еще хорошие люди, кроме Есилькова… — Он порылся в памяти, подыскивая подходящее слово. — Инженеры. Можно?

— Когда мы поймем, что у тебя действительно мирные намерения, и сможем проверить, что именно ты посылаешь, тогда — пожалуйста. Тебя еще сто раз попросят поделиться вашей технологией.

Значит, он может рассчитывать на содействие начальства Есильковой.

— Ваши советские? Есилькова может обещать?

— Обещать, товарищ? Обещаю. Правда, не знаю, что даст тебе мое обещание. Все хотят улучшить свою технологию, — она излучала хитрость и интерес, природу которых он не понимал. — Пусть это останется между нами и Йетсовой подслушивающей системой, о'кей?

Он сказал: «О'кей». Это слово значило только подтверждение намерения. В Уэбстере не объяснялось, как использовать его, хотя в этом словаре он нашел множество другой полезной информации.

Есилькова сменила позу, и он снова с содроганием ощутил ее прикосновение. Она схватила его за рукав скафандра со словами:

— Если ваше Сообщество Кири — хорошие, то кто же тогда плохие? Кто преследовал тебя и зачем?

— Убери конечность — руку — от меня, — его трясло от могучих эмоций, передаваемых ею с прикосновением. — Если риллиане — враги — прийти… придут за мной, что вы будете делать? Ничто не остановит, не защитит. Ваша технология… как ребенок. Риллиане злы, причинять зло, если найти, — он кивнул, чтобы придать больший вес своим словам. — Если найдут, убить меня. Убивать миры. Убивать все, что не как они. Но не найти, — он смотрел на ее бескровное, бледное лицо, на котором ничего не отражалось, но он мог ясно чувствовать ее страх.

Снова собрались складки над бровями, губы крепко сжались, прикрывая зубы.

— Думаю, надо дождаться Йетса, прежде чем продолжать разговор.

— Хорошо, — кивнул он.

— Угу, — подтвердила Есилькова, отодвинулась от него так далеко, как это было возможно, и села, прижавшись спиной к стене, скрестив все конечности.

Потом, после минутного молчания, она снова сказала:

— Ты думаешь, враги, риллиане, не будут тебя преследовать? А почему?

— Звезды другие. Время другое. Пространство другое. Все не так. Если Шеннон не может найти дом, риллиане не могут найти здесь.

— Что не так?

Он запнулся, подбирая слова на их неуклюжем языке.

— Мой дом нет в Уэбстер. Ваш дом нет в моем пространстве, нет знания, — он потряс головой. — У вас нет нужного слова.

— А ты попробуй объяснить.

— Риллиане взорвали миротворец Кири, — он принялся терпеливо рассказывать с самого начала. — Я спастись. Они не искали, думали, все погибли. Риллианское оружие… ужас. Трудно понять принцип, — он потер лоб, как это делал Йетс. — Шеннон спастись, корабль взорван. Взрывная волна бросила Шеннона из пространства-времени. Волна перед взрывом — эффект поля. Рядом с Провалом все близко и все далеко. Сюда — случайно. Одиннадцать измерений — очень много. Здесь пространство, время, измерения — чужое. Трудно найти будет снова, если понадобится.