Надо было раньше тоже так делать. К сожалению, было невозможно надевать шлем на совещаниях у Маклеода. Если он был в шлеме, присутствующие чувствовали дискомфорт, их подозрения росли, и негативное излучение становилось сильнее.

И вот снова он сидит среди них с обнаженной головой, слушая слова и стараясь не слышать потайных мыслей говорящих.

Маклеод был недоволен, хотя вслух говорил: «Мы сделали значительные шаги вперед». Он сидел развалившись, сняв почти всю одежду, кроме самой нижней, в руке у него был стакан с ледяным напитком.

Частично недовольство Маклеода могло быть объяснено присутствием Султаняна, который предпочел подвергнуться карантину вместе с Шенноном, а не быть там, где он обычно жил. Элла сказала Шеннону: Маклеод думает, что это — «советские хитрости». По Уэбстеру, «хитрость» означает «действие, направленное на достижение цели нечестным способом», но так как Маклеод сам использовал «белую ложь» для объявления карантина, ему приходилось молчать.

И еще Маклеод излучал настоящую враждебность — и не только по отношению к Султаняну, а ко всем, кто собрался на это третье совещание в комнате с украшенными панелями стенами. Ему не хотелось в присутствии Султаняна обсуждать приготовления к вторжению риллиан. Отсутствие ясности по этому вопросу раздражало и беспокоило всех: и Эллу Бредли, и воинов Джонса и Сандерса, ученого Квинта и даже вновь появившегося Джэба Стюарта. Йетс и Есилькова, видимо, решили не утруждать себя присутствием на совещаниях.

Султанян снова спросил:

— Но, Шеннон, дружище, ты, должно быть, не все нам говоришь. Ты представитель великого народа, твоя родина — часть конфедерации, которой грозит опасный и беспощадный враг, да? Тогда ты должен знать больше о враге и рассказать все нам, чтобы мы лучше подготовились. Расскажи нам, не бойся. Времени мало.

Шеннон барабанил пальцами по шлему, который он всегда ставил себе на колено. Он боролся с желанием водрузить его на голову и заснуть. Люди продолжали задавать вопросы, на большинство из которых он не мог дать ответ.

От разговоров у него болело горло. Если бы он не был так твердо уверен, что здоров, он бы и сам поверил словам Маклеода о своей болезни. Но кожа больше не болела благодаря умыванию и бальзаму.

Он сказал:

— Друг Султанян, снова Шеннон говорит. На этот раз слушай лучше. Уши для слушания, используй их. У риллиан есть оружие. А-потенциал. У кириан нет. Оружие злое, разрушает. Споры много среди Сообщества Кири строить такое же. Некоторые говорили «нет». Но даже если «да», нужно научиться строить. Никто не знает как. Шеннон не знает, ученые Кири знают только в теории. Практика нет. Контроль А-поля — трудно. Открыть отверстие в пространстве-времени для энергии — как потом закрыть его? Открыть легко, закрыть трудно. Когда выходит энергия, как направить? Как регулировать? Вселенных много, энергетическое море поддерживает все. Риллианам все равно, если повреждается пространство-время.

— Я этого не понимаю, — сказал Джонс, подпирая голову рукой, отчего черты его лица исказились. — Они взрывают ваши корабли, может быть, даже ваши планеты, и вы им позволяете? Не отвечаете на огонь огнем?

— Огонь вызывается А-полем в кислородной атмосфере. Много бомб… взрывается кислород, другие атомы.

— Джонс хочет сказать, — вмешался Маклеод, который до этого долго молчал, — что не понимает, почему вы не разработали систему защиты, раз уж вы знаете теорию.

— Уже говорил: в Кири спорят. Не хотят А-оружия лучшие из нас. Хорошо для войны, другого применения нет. Стабильность народов — важнее, — Шеннон надеялся, что на этот раз они поняли. Мысль об А-технологии в руках риллиан или этой юной, агрессивной цивилизации была ужасна.