Кирианин принялся изучать огромные, обмотанные проводами электромагниты на колесиках, а Квинт начал объяснять:

— Мы подключим электромагниты к аварийным источникам питания, поэтому без энергии не останемся, что бы ни случилось. Время включения магнита А и магнита Б запрограммировано компьютером, и если что-нибудь случится с персоналом, они все равно сработают, только…

— Только есть ли право применять? — подхватил Шеннон. — Справедливость не в приборе, а в том, кто использует его.

— Только мы не знаем, как долго можно его удерживать, пока он не погибнет, и скафандр еще, чего доброго, повредится. Сколько его держать, чтобы не убить, ты не знаешь?

— Не убивать риллианина, — тревожно заговорил Шеннон. — Сила не слишком большая. Покажи Шеннону контролирующий прибор.

— Компьютер? Вот он. Терафлоповый процессор, самый мощный, чтобы полностью соответствовал сверхпроводящей керамике в проводах, которые мы используем. Быстродействие устройства будет самое высокое, какое нам удалось достичь, как ты и просил. Поставили даже переключатели Джозефсена, арсенидовые катушки для снижения общего сопротивления. Поток электронов оптимизирован. Но нам нужно знать, на какое расстояние они должны действовать, то есть насколько далеко от своей задницы может стрельнуть эта тварь…

Они ушли вместе, разговаривая: ученый в белом халате и пришелец в скафандре. Йетс пошел за ними, что-то спрашивая раздраженно. Есилькова уловила только часть фразы:

— …Скорее ад замерзнет.

Стюарт почесал в затылке и сказал очень вежливо, обращаясь в основном к Бредди:

— Я думаю, мне лучше вернуться к работе. Если вам что-то понадобится, мои люди стоят у дверей. Мисс Бредли. Мисс Есилькова.

Он церемонно поклонился им обоим и вышел через двойные двери, которые открыл пластиковой карточкой.

Есилькова осталась наедине с Эллой, которая, судя по ее взгляду, не оставила попыток что-то обсудить с ней.

— Пойдем, Соня, выпьем кофе, пока есть время.

Американский кофе был ужасен — слишком слабо заварен и приторен, но Есилькова подошла к автомату и налила себе стаканчик вместе с Бредли. Отхлебнув глоток, она сморщилась.

— Можно ли с этим что-то сделать, прежде чем все наши планы будут разрушены? — спросила Элла.

— О чем это ты? О кофе? — с наигранным удивлением спросила Есилькова. Она заставит ее объяснить, что она имеет в виду под своим «что-то».

— Ведь ты без аппаратуры? Наш разговор не записывается?

— Здесь каждый, — Есилькова посмотрела по сторонам, — должен сам обеспечивать себе безопасность.

— Хорошо. Так можем ли мы что-то сделать? Скажи им, пусть прекратят заниматься ерундой. Ты же не сердишься? Ты должна понимать, что Тинг сделал это потому…

Есилькова еще не понимала, о чем говорит Бредли, но теперь уже ей хотелось узнать.

— Скажи мне, о чем вы разговаривали с Маклеодом, — наудачу спросила она.

— Он рассказал мне… все, как мне кажется, — она слабо улыбнулась, как будто понимая, что ее слова звучат глупо. — Ну, о том, что произошло между Тингом и Сэмом, и Минский там был, и о сделке, которую они заключили.

— Да? — Есилькова почувствовала себя неуютно. От гнева пересохло во рту и заколотилось сердце. Йетс ничего ей не сказал. Минский тоже ничего не сказал. Они — профессионалы. Но она узнает все у Бредли. — Сделка? Какая сделка?

— Ну, ты же знаешь… — Бредли вертела в руках пластмассовый стаканчик из-под кофе, исподлобья смотря на Есилькову, потом сказала со вздохом: — А раз не знаешь, тебе это очень не понравится, а если тебе не сказали, то я не понимаю почему.