Женщина

Крыса! Крыса!

Она увидела крысу, карабкающуюся по шторе. Там, там, в самом темном углу гостиной! Джентльмены хватаются за палки. Я — за сердце. Джулиус! Видимо, кто-то открыл клетку. Охота на крысу объявлена. Мужчины обожают охотиться. Я зажимаю ладонями уши. Джулиус! Мне чудится, что он кричит. Сэр Филип предлагает спустить на него свою лучшую собаку. Но охота уже окончена. Крысу забили палкой. Бал для меня тоже окончен.

Я бегу к себе в спальню. Рыдаю в подушку одна-одинешенька.

Голос

Вы так испугались?

Я отрываюсь от подушки. В дверном проеме стоит Кеннет с подсвечником в руках.

Кеннет

Крысу уже убили. Все снова танцуют.

Я

Это была моя крыса. Уходите.

Кеннет

Ваша крыса?!

Он осторожно подходит. Наверное, думает, что я сумасшедшая.

Я

Моя. Она сидела в клетке вон там, под комодом.

Кеннет садится на корточки перед комодом, на который я указала.

Кеннет

Действительно. Черная.

Я

Джулиус… там? Так это был не он?

Кеннет

Нет. Того звали Августус.

Он смеется и уходит, оставив меня одну в темноте.

В гостиной, кажется, никто не заметил моего кратковременного отсутствия, за исключением, возможно, Лидии. В полночь вносят чаши с горящим пуншем и рождественские пудинги, круглые как пушечные ядра, с воткнутыми сверху веточками падуба. Все хлопают в ладоши. Потом все поют и целуются под веткой омелы. Затем наступает ночь, и кто-то относит меня в кровать.

На следующий день мы возвращаемся в Лондон. У мамы разыгралась мигрень, а у папы болят зубы. Детская выглядит точно так же, как до отъезда. Мэри и Бланш слушают мои рассказы обо всем, что я видела.

Дни бежали за днями, недели за неделями. Горящий изюм из игры в «Дракона», елка до потолка и улыбающийся папа замерли в моей памяти, как на фотографии. Неужели со мной и правда произошли эти удивительные вещи? Или все это мне приснилось, когда однажды вечером я задремала над прекрасной книжкой с картинками?

5

Вечером своего двенадцатого дня рождения я торжественно открыла послание, написанное самой себе три года назад.

«Любезный друг, когда Вы откроете это письмо, Вы уже будете настоящим ученым…»

Я улыбнулась своей наивности. Чем больше я познаю, тем больше знаю, что ничего не знаю. В обед папа подарил мне «Книгу новых чудес». Автор задавал вопросы подобно «Духовному наставнику ребенка», но ответы заставили меня захлебнуться от восторга.

«Как делать слепки звериных следов?

Отправляясь на прогулку в лес, возьмите с собою пакетик с гипсом, кастрюлю, немного воды и лопатку…»

Я тотчас представила себя с лопаткой и кастрюлей, пристегнутыми к поясу, и с мешком гипса за плечами.

«Как узнать возраст дерева?

Попросите знакомого дровосека отпилить вам поперечный круг от ствола…»

К сожалению, в «Книге чудес» не разъяснялось, как познакомиться с дровосеком.

В тот день я начала догадываться, что книги могут научить далеко не всему. Я вернулась к письму:

«…И наконец-то научитесь правильно рисовать ежей».

Тут я торжествующе улыбнулась. Джек (вскоре исчезнувший при загадочных обстоятельствах) часто соглашался позировать для меня. Хотя, если честно, пока я его рисовала, он просто спал. У меня были удачные рисунки Дентии, Джулиуса и Клювохлопа. Но главное, мои очевидные способности к рисованию давали мне возможность уходить из дома с драгоценной коробкой акварельных красок и мольбертом и исследовать окрестности.