Дженни неважно сдала последние экзамены и сейчас вот уже несколько дней в основном сидела дома, занимаясь зубрежкой. Сэнди чувствовала, что клан, не говоря уже о самой мисс Броди, сбивается с прежнего курса. Ей пришло в голову, что, вероятно, было бы не так уж плохо, если бы клан вовсе распался.

Где-то внизу завопил один из детей Ллойдов, затем еще один, затем все сразу. Диэдри, колыхнув крестьянской юбкой, выскочила из мастерской и побежала к своим отпрыскам. Ллойды были католики, и религия вынуждала их иметь много детей.

— Когда-нибудь, — сказал Тедди Ллойд, складывая наброски в кучу перед тем, как повести Сэнди вниз пить чай, — я хотел бы написать всех девочек Броди, сначала по отдельности, а потом вместе.

Он тряхнул головой, откидывая со лба золотистую прядь.

— Было бы здорово написать всех вас вместе и посмотреть, какой у меня получится групповой портрет.

Сэнди показалось, что эта идея маскирует попытку сохранить клан Броди в целости, пожертвовав только что проявившимися индивидуальностями. Она повернулась к Ллойду и с неожиданным раздражением, часто закипавшим в ней с недавних пор, сказала:

— Полагаю, мы вместе были бы похожи на одну большую мисс Броди.

Он радостно засмеялся и посмотрел на нее пристальнее, будто видел в первый раз. Она ответила ему таким же пристальным взглядом маленьких глазок, почти шантажируя его своей дерзкой осведомленностью. Тогда он поцеловал ее долгим влажным поцелуем и хрипло сказал:

— Это тебе будет урок, чтоб больше так не глядела на художников.

Она рванулась к двери, на ходу вытирая рот, но он поймал ее своей единственной рукой.

— Можешь не убегать. Такой уродины, как ты, я, наверное, за всю свою жизнь не видел.

Он вышел, оставив ее в мастерской одну, и ей волей-неволей пришлось вслед за ним спуститься по лестнице, Диэдри крикнула из гостиной: «Иди сюда, Сэнди!»

За чаем она пыталась проанализировать ощущения, вызванные недавним эпизодом, но это было трудно, потому что дети за столом все время приставали к гостье. Старший сын Ллойдов — ему было восемь лет — включил радио и под аккомпанемент оркестра Генри Холла в жеманной английской манере затянул: «Пой, цыган!» Остальные дети галдели каждый свое. Сквозь весь этот шум Диэдри Ллойд попросила Сэнди называть ее не миссис Ллойд, а просто Диэдри. Так что у Сэнди не было возможности толком разобраться, какой отклик вызвали в ее душе поцелуй Тедди Ллойда и его слова, и решить, оскорбилась она или нет. А тут еще он нагло заявил: «Вне школы ты можешь звать меня Тедди». Между собой девочки и так уже звали его Тедди Мазила. Сэнди поочередно взглянула на супругов Ллойд.

— Я столько слышала от ваших девочек про мисс Броди, — говорила в это время Диэдри. — Я просто обязана пригласить ее на чай. Как ты думаешь, она придет?

— Нет, — ответил Тедди.

— Почему же? — спросила Диэдри безразличным тоном, будто ее это совершенно не интересовало. Она была такая томная, и у нее были такие длинные руки! Не вставая с низкой табуретки, Диэдри взяла тарелку с печеньем и протянула ее всем по кругу.

— Если вы сейчас же не прекратите базар, я вас выгоню из комнаты, — пригрозил Тедди детям.

— Приведи к нам в гости мисс Броди, — обратилась Диэдри к Сэнди.

— Она не придет, — сказал Тедди, — верно, Сэнди?

— Она ужасно занята, — ответила Сэнди.

— Дай мне сигарету, — попросила Диэдри.

— Она все еще присматривает за Лоутером? — спросил Тэдди.

— Ну, как сказать, в общем — да... слегка...

— Лоутер, должно быть, пользуется успехом у женщин, — сказал Тедди, размахивая единственной рукой.