— И с тех пор ты не находил себе места? — негромко спросила Лила.

— Никто никогда в семье не переживал подобного прежде. Моя мама принялась винить себя за то, что разозлилась из-за разбитого графина. Мы стали отдаляться друг от друга. Я непрестанно терзался вопросом: почему сам не прыгнул за щенком? Я был сильнее Этана, так что мне, возможно, удалось бы спастись. Почему мне не удалось удержать Этана? Почему, наконец, не прыгнул сразу за Этаном, пусть и на верную погибель?

Броуди страдальчески обхватил голову руками. Свет на мгновение снова померк, но боль потихоньку отступала.

— Мой рассудительный брат Этан погиб потому, что пытался завоевать внимание девушки, моей девушки. Я встал после его смерти на путь саморазрушения. Твоему дяде удалось вытащить меня из водоворота глупостей. Собственно, твой дядя спас меня. А еще меня спасла Ворчунья.

— Ворчунья?

У Броуди сдавило горло:

— Щенок выжил, это и была Ворчунья. Почему она осталась жива, непонятно. Ее обнаружили рядом с телом моего брата. Она прижималась к нему и была почти мертва. Однако когда спасатели попытались забрать ее от Этана, она зарычала и даже укусила одного из них. У собаки были переломаны ноги, именно поэтому они и не выросли на полную длину.

Ах, Ворчунья… Вот и ты скоро покинешь меня…

— Люди не понимали, зачем я взял собаку к себе. Черт побери, я сам не понимаю, зачем это сделал. Но я пожалел ее, она нуждалась в заботе. Ее нужно было кормить, выгуливать. Я научился быть ответственным и ставить ее потребности выше своих. Благодаря собаке я забывал о своей боли и злости на себя.

Броуди растроганно улыбнулся.

— В один из дней я поставил кружку с пивом на пол. Ворчунья подошла и засунула в кружку голову. И в тот момент я впервые после смерти брата рассмеялся. Я уже и не думал, что когда-нибудь буду смеяться. Пусть это громко звучит, но собака подарила мне смысл жизни. Каким-то образом ей удалось заставить меня стать тем человеком, которым гордился бы мой брат.

Броуди резко умолк, боясь, что наговорит лишнего, совершенно потеряв над собой контроль. Он и так уже достаточно рассказал Лиле.

Ему не хотелось говорить о том, что вскоре он потеряет и Ворчунью. А ведь последние несколько дней собака была чрезвычайно активна, счастлива, полна энергии и проявляла отменный аппетит. Неужели она все-таки умрет?

Броуди впервые за все время своего рассказа посмотрел на Лилу. Она плакала, по ее лицу катились градом слезы.

Броуди почувствовал, как к его горлу подступает ком и начинает щипать глаза.

Лила обняла его, уткнулась головой ему в грудь и принялась гладить его по голове, шепча слова утешения, которые казались ему бальзамом.

В голове мелькнула мысль, что, как и Лила, вот уже долгое время он не чувствовал себя в безопасности. Внезапно ему показалось, что все в его жизни снова в мгновение ока может измениться к худшему. И только рядом с Лилой ему удастся этого избежать и быть счастливым. Человек может радоваться жизни, несмотря на непредсказуемость этого мира.

Она обнимала его, шептала ему на ухо слова утешения. Броуди вспомнил то время, которое они провели вместе в охотничьем домике, и едва не поверил в чудо.

И этому чуду имелось название. Это чудо звалось любовь.

Однако сейчас Броуди был опустошен. Он хотел остаться у Лилы, но, зная, чем все закончится, не желал пользоваться ситуацией и поддаваться эмоциям.

Если они с Лилой займутся любовью, это произойдет по обоюдному и осознанному желанию. Их отношения не должны развиваться импульсивно.

Броуди неохотно отстранился от нее.

Вернувшись домой, он впервые за шесть с половиной лет услышал полную тишину.

— Ворчунья, — позвал он.