— Позавтракаем вместе?

— Охотно, дорогая Долли. Муж вернется домой только к вечеру, и я могу провести с тобой весь день.

— Благодарю тебя, дорогая Джейн, мы будем говорить о Джоне, как и всегда.

— А как здоровье маленького Уайта? — спросила миссис Боркер.

— Прекрасно! — отвечала Долли. — Он весел, как птичка! Как счастлив будет его отец по возвращении! Я возьму его с кормилицей завтра с собой, Джейн! Я не люблю расставаться с ребенком даже на несколько часов! Я буду беспокоиться, если не буду его видеть.

— Ты права, Долли, — сказала миссис Боркер. — Превосходная мысль пришла тебе — дать Уайту воспользоваться прогулкой. Погода прекрасная, бухта спокойная. Это будет первым морским путешествием для него. Итак, решено?

— Да, решено, — отвечала миссис Брэникен. Джейн пробыла в Проспект-Хауз до пяти часов вечера. Расставаясь с двоюродной сестрой, она повторила ей, что ожидает ее к девяти часам утра следующего дня, чтобы посетить вместе с ней «Баундари».

Глава четвертая. НА «БАУНДАРИ»

На следующий день все рано поднялись в Проспект-Хауз. Погода стояла чудесная. Береговой ветер сгонял в открытое море последние остатки ночной мглы. Кормилица одела маленького Уайта, пока миссис Брэникен занималась собственным туалетом. Условлено было, что она позавтракает у Боркеров. А потому она лишь закусила в ожидании более плотного завтрака, так как поездка их для свидания с капитаном Эллисом должна была занять не менее двух часов. Им предстояло узнать столько интересного от почтенного капитана!

Миссис Брэникен вместе с кормилицей, которая несла на руках ребенка, покинули дом в то время, когда часы в Сан-Диего били половину восьмого. Быстро прошли они широкие улицы верхнего города, окаймленные дачами и садами, и вскоре вступили в более узкие и застроенные домами улицы торговой части города.

Лен Боркер проживал на Флит-стрит, недалеко от верфи, принадлежащей обществу «Пасифик-Кост-Стимшич».

Было девять часов утра, когда Джейн впустила миссис Брэникен к себе.

Помещение, занимаемое Боркерами, было очень простое и даже неприветливое по внешнему виду, при постоянном почти полумраке в комнатах вследствие закрытых ставней. Принимая у себя исключительно лишь посещающих его по делам, Лен Боркер не поддерживал никаких знакомств. Его мало знали даже на Флит-стрит, так как занятия вызывали постоянные его отлучки из дома в продолжение целого дня. Он много путешествовал, чаще всего совершая поездки в Сан-Франциско по делам, о которых не говорил с женой. В то утро, когда миссис Брэникен навестила Джейн, его не было в конторе.

Джейн Боркер извинилась за своего мужа: он лишен был возможности сопровождать их на «Баундари», но, несомненно, возвратится домой к завтраку.

— Я готова, дорогая Долли, — сказала она, поцеловав ребенка. — Не желаешь ли немного отдохнуть?

— Я не устала, — отвечала миссис Брэникен.

— Тебе ничего не нужно?

— Ничего, Джейн! Я горю нетерпением скорее повидать капитана Эллиса! Отправимся сейчас же, прошу тебя!

В услужении у миссис Боркер была одна лишь мулатка, привезенная ее мужем, когда они переселились из Нью-Йорка в Сан-Диего. Мулатка эта, по имени Но, была кормилицей Лена Боркера. Состоя в продолжение всей своей жизни прислугой в его семействе, она была глубоко предана ему.

Женщина эта, грубая и властолюбивая, была единственным живым существом, влиянию которого подчинялся Лен Боркер; ей-то и поручил он управление домом. Сколько раз приходилось Джейн страдать от проявления властолюбия с ее стороны, доходившего подчас до неуважения к ней.